Русско-немецкий интернет-журнал inter-focus.de Русско-немецкий информационно-аналитический и литературно-художественный журнал
Связанные статьи
Эпоха, в которую выпало жить и творить Альбрехту Дюреру (1471 – 1528), нуждалась в титанах, по словам Энгельса, и породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учёности. Одним из них стал Дюрер.
Человек — эпоха
Время и место во многом определяют масштабы творческой личности. Родившийся на сломе двух эпох, в пору перехода от средневековья к Возрождению, Дюрер оказался подлинным сыном Ренессанса, заря которого занялась в соседней Италии много раньше, чем на его родине. С него начинается Возрождение в Германии. При этом он оказался самой яркой звездой на небосклоне немецкого искусства, неудивительно, что он затмил своих современников Кранаха, Грюневальда, Гольбейна, Альтдорфера, каждый из которых был великим художником. Но время их назовут эпохой Дюрера.
Его талант был универсален. Дюрер был не только живописцем, графиком, гравёром на меди и резчиком по дереву, но и теоретиком, автором ряда научных трудов. Он оставил интереснейшую автобиографию, дневник путешествий, глубокие и содержательные письма к друзьям – учёным-гуманистам, среди которых были Эразм Роттердамский и Меланхтон, сподвижник Лютера. Его сочинения, написанные на латыни и немецком, были переведены на другие европейские языки, и вплоть до ХVII века его ценили как писателя почти так же высоко, как художника.
Немаловажно то, что родился он в процветающем независимом Нюрнберге, который по праву считался духовным центром Германии. Мартин Лютер уподобил этот город солнцу, чьё сияние затмевает другие светила.
Вундеркинд на пути к успеху
Альбрехт был сыном потомственного ювелира Дюрера, который переселился в Нюрнберг из Венгрии и со временем преуспел. Он женился на дочери гравёра. Из восемнадцати их детей выжило лишь трое.
Мальчик бредил рисованием. Первый автопортрет он нарисовал в тринадцать лет. Он выполнен серебряным карандашом и технически совершенен. Каждый, кто видел рисунок, твердил в изумлении: «Вундеркинд!»
Подросток определён в учение к соседу-художнику. Вольгемут тяготел к поздней готике, к школе старых нидерландских мастеров. Юный Дюрер предпочёл иной путь, но здесь родился его интерес к резьбе по дереву.
По заведённому обычаю по завершении учёбы в 1490 году юноша покинул родной город и отправился в Страсбург и Базель, где кое-что узнал о новом стиле итальянских художников. По возвращении он женится на семнадцатилетней Агнес и тут же покидает город ради Италии, ибо главной страстью его стала живопись.
Итальянцы заново открыли античность (отсюда и название нового направления в искусстве – Возрождение, или Ренессанс). Человек в его телесности, его обнажённая красота оказались в центре художественного изображения. Год Дюрер изучает искусство Мантеньи и Беллини, личное знакомство с ними впереди, а пока он возвращается в Нюрнберг.
Искусство портрета
Приданное Агнес позволило Дюреру открыть мастерскую. Один из первых заказчиков, курфюрст Фридрих Саксонский, остался очень доволен портретом, и заказы пошли. Дюрер писал портреты всю жизнь, ему не было равных в мастерстве передачи характера. В них остро выражена индивидуальная неповторимость: будь то портреты маслом некоронованного короля Центральной Европы банкира Фуггера по прозвищу Богатый, старого патриция Хольцшуера или гравированное изображение патриция Виллибальда Пиркхаймера, с которым Дюрер был дружен с детства.
Именно Пиркхаймер, имперский советник, дипломат, учёный-гуманист, офицер и купец (вот он, универсализм эпохи!), приобщал художника к идеям и к кругу гуманистов. Он ввёл друга в закрытый клуб, куда Дюрера приняли в виде исключения, но уже в 1513 году он стал почётным гражданином Нюрнберга.
Шедевром Дюрера стал «Портрет матери», написанный за несколько недель до её смерти (1514). «Моя набожная мать, – писал он, – родила восемнадцать детей, болела чумой и многими тяжёлыми недугами, страдала от нищеты, презрения, издевательств и никогда не жаждала отмщения». В этом рисунке углем – вся её многотрудная судьба, это образ женщины-мученицы. Реализм рисунка потрясает.
Первым в немецкой живописи Дюрер решился на автопортрет. Написанный в Италии автопортрет (1498) изображает его в одежде венецианского патриция. Не только элегантная одеяние и завитые в локоны длинные волосы, но сама поза, взгляд ясных глаз подчёркивают чувство достоинства, независимость, столь характерные для ренессансной личности. Перед нами молодой человек, ощущающий свою человеческую ценность.
Во втором автопортрете (1500) художник изобразил себя анфас с распущенными по плечам золотыми волосами. У многих портрет ассоциируется с образом Христа, хотя никто не знает, как Он выглядел. Возможно, мастер сознательно придал автопортрету сходство с иконописным ликом, желая подчеркнуть божественное величие художника-творца.
Триумф Дюрера в Италии
На исходе лета 1505 года Дюрер уезжает из Нюрнберга, вновь поражённого чумой. Через Аугсбург он направляется в Италию. В Венеции он получает первый крупный заказ от немецких купцов – алтарную картину для их церкви. Каноны религиозной живописи заставляли художников строго следовать традиции, но и здесь мастер из Нюрнберга смог сказать своё слово.
«Праздник чёток» был завершён осенью 1506 года. Вся Венеция явилась посмотреть на картину. Увидела – и пала к ногам Дюрера. От Девы Марии исходило тихое очарование. У её ног расположились коленопреклонённые император Максимилиан и Папа Юлий II. Вместе с розовыми венками, которыми их венчали младенец Иисус и Богоматерь, на них нисходила благодать. Картина поражала чистотой красок, но более всего – чувством умиления, которое она вызывала у зрителей.
Картина поставила Дюрера на одну ступень с выдающимися мастерами высокого Возрождения в Италии. Успех закрепила «Мадонна с чижиком», излучающая сияние, полная весеннего света и тепла. По мнению венецианцев, это было лучшее в мире изображение Девы Марии. Дож Венеции предложил художнику неслыханное содержание – 200 гульденов в год (для сравнения: его дом в Нюрнберге обойдётся в чуть большую сумму), но при условии, что он останется в Венеции. Дюрер отказался.
В Болонье его чествовали как лучшего художника. Папа пригласил его в Рим и сделал заказ. Во Флоренции он познакомился с Рафаэлем, в знак приязни они обменялись рисунками. Дюреру нелегко было покидать Италию. За полтора года он привык к тёплому климату и особому, более свободному и открытому образу жизни. В письме другу он признаётся: «О, как буду я мёрзнуть без солнца! Здесь я – господин, там – ничто!»
«MelancholieI»
По возвращении Дюрер приобретает большой дом с мансардой в самом престижном районе. Сегодня это главная достопримечательность города, где туристов встречает «хозяйка» в чепце и платье Агнес. Скрипучие лестницы и широкие половицы, тёмного дерева тяжеловесная мебель. Гостиная, рабочий кабинет, а наверху – мастерская. Полки с красками, станки, на которых и сегодня можно делать оттиски…
Дюрер много и плодотворно работал в технике гравюры. Он пошёл на революционный шаг: впервые в немецкой живописи изобразил обнажённую натуру – «Адама и Еву», завершил давно начатые серии «Страсти Господни» и «Жизнь Марии», создал грандиозную гравюру на дереве «Врата чести» (заказ императора Максимилиана). Известность его достигла зенита, среди его заказчиков – самые богатые и могущественные властители Германии. Слава его перешагнула рубежи.
Меланхолия, 1514
В эту пору возникли самые известные работы Дюрера, наиболее совершенные из всего, что когда-либо создавалось в технике гравюры на меди, – три больших листа: «Всадник, смерть и дьявол», «Иероним в келье» и «Меланхолия». Почти пять столетий пытаются расшифровать аллегорическое содержание этих монументальных и очень сложных произведений.
Психологически самое волнующее произведение – «Меланхолия» (1514). Аллегорическая женщина с крыльями за спиной и с циркулем в руке сидит в глубокой задумчивости. В лице – печаль. Различные измерительные приборы небрежно брошены на пол. Кажется, она разуверилась в возможности всё познать, всё понять до конца. Характерна поза: согнутая в локте левая рука и подпирающий голову кулак, бессильно свисает правая рука, держащая циркуль, взгляд устремлён в никуда – поза раздумья после долгих и тщетных усилий.
В эпоху Ренессанса одновременно с освобождением индивидуума за ним было признано право на Меланхолию. На гравюре 1514-й – год смерти матери – помещён в квадрат цифр. После Дюрера никто с такой естественностью не указал на один из истоков своей скорби.
В древности меланхолию считали признаком болезни селезёнки, печени, жёлчного пузыря, находившихся в компетенции мрачного Сатурна. Дюрер болел. Сохранился его автопортрет в обнажённом виде, на котором он указывает пальцем на область печени. Этот рисунок он отправил врачу, жившему далеко, чтобы помочь в постановке диагноза. Дюрер в меланхолии, потому что болен? Однако ещё Аристотель легитимировал меланхолию и увидел в ней первопричину выдающихся достижений в науках и искусствах. Меланхолия явно многосмысленна. Дюрер изобразил Меланхолию, выросшую из процесса познания и постигающую свою природу.
По мнению Гюнтера Грасса, посвятившего дюреровской «Меланхолии» прекрасный этюд, в ней переданы симптомы сомнения в истинности научного знания: «Застой в прогрессе. Колебания и сомнения перед новым шагом. Мысли о мыслях, пока в осадок не выпадет лишь сомнение. Познание, порождающее отвращение. Всё это верно и для нашего времени».
Альбрехт Дюрер и Мартин Лютер
Дюрер одним из первых прочёл 95 тезисов Лютера: ведь напечатаны они были в Нюрнберге. Он стал горячим сторонником Лютера. За Лютера выступил и городской совет. Дюрер послал Реформатору в знак уважения несколько гравюр и пригласил его, чтобы написать портрет, но встреча не состоялась. Зато в 1518 году он написал портрет кайзера Максимилиана, единственный прижизненный портрет.
Во время визита в Нидерланды Дюрер узнал о выступлении Лютера на рейхстаге в Вормсе и был взволнован слухами о его убийстве. Превозмогая болезнь, он поспешил в Вормс, где присутствовал на коронации Карла V, который позже назначит ему пенсию. Крестьянская война, судя по оставшимся гравюрам, потрясла его, но от Лютера он не отрёкся. Приверженность евангелической церкви он подтвердил, создав свой поздний шедевр – диптих «Четыре апостола», который он подарил родному городу незадолго до смерти. На его могильной плите выбита надпись: «Что было смертным в Альбрехте Дюрере, покоится здесь».
Самый известный в мире заяц
Небольшая акварель Дюрера «Полевой заяц» (1502) украшает дома, смотрит с пасхальных открыток и настенных календарей. В ней тоже сказался дух Возрождения. Интерес к природе, желание запечатлеть подробности реального мира, внимание ко всему живому отличали и Леонардо да Винчи, и Дюрера.
Заяц. 1507
Пугливое пушистое создание Дюрера близко людям, даже мало знакомым с искусством. А потому неудивительно, что в 2002 году в Нюрнберге, на родине самого известного в мире зайца, с размахом отпраздновали его 500-летний юбилей.
Оказавшись в Нюрнберге перед Домом Дюрера, замечаю поодаль скульптуру. В полной уверенности, что это дюреровский заяц, приближаюсь. Но что это?! На небольшом постаменте сидит когтистый хищник, прикинувшийся зайцем, глаза его полыхают бешеным огнём, перед ним – кучка обглоданных костей. Автор скульптуры – Юрген Гёртц. Это Заяц ХХ столетия, он подстать веку-волкодаву. Мерещились ли Дюреру такие метаморфозы?
На пыльных тропинках далёких планет…
Художник грезил о другом: «Я хочу зажечь здесь маленький огонёк. А если вы все сделаете и свой вклад, добавляя что-то художественно более совершенное, то с течением времени из него разгорится такое пламя, которое будет сиять на весь мир».
Монограмма Дюрера
Огонь Дюрера светит и согревает по сей день, и нет его вины в том, что его сограждане в 1930-е годы раскладывали на площадях костры из книг и маршировали с факелами, чад которых отравил целое поколение.
Дюрер принадлежит человечеству. В преддверии его 500-летия на Луне высадились американские астронавты. Они выгрузили на поверхность старинные предметы: весы, песочные часы, колокольчик и циркуль – атрибуты, которые можно увидеть на гравюре «Меланхолия». А затем Армстронг начертал на лунной пыли крупными буквами монограмму мастера из Нюрнберга: между раздвинутыми ножками «А» приютилось латинское «D». Так и шагнул художник: отсюда – и в вечность.
Грета Ионкис (Кельн),
Профессор, доктор филологии,
член Международного ПЕН-клуба
Бывал в Нюрнберге. Видел творения, кисти Дюрера.Интересен и тот факт, что свой портрет он написал не на доске, как это было принято у него на родине, а на пергаменте, наклеенном на холст.
Впечатление от мастерства художника непроходящее! Гений!