Русско-немецкий интернет-журнал inter-focus.de Русско-немецкий информационно-аналитический и литературно-художественный журнал
Связанные статьи
* * *
День пролетел, как светлый херувим,
Оставил лишь волнение в крови.
И долго догорал во мгле закат,
Бросая пламя в монастырский сад.
И ночь плыла, печальна и чиста,
Как образ православного креста.
Молился инок в келии своей,
И вторил тихой песней соловей
В саду пустынном у монастыря…
Вдали дрожала новая заря —
Там день вставал, как церковь на крови,
Как знак неиссякаемой любви.
* * *
«Разъединенья ночь над весями повисла…»
Федор Сологуб
Что, Родина моя?.. Как сон больной.
Стою один на улице ночной.
Я потерял любовь и душу сжег,
И горек ужин мой, и дом убог.
Но ни любовь, ни Родину ничуть
Я не виню — я сам утратил путь.
Я просто слишком многого хотел,
И потому остался не у дел.
И на дымящихся развалинах страны
Мои страдания нелепы и смешны.
Я знаю, я не в силах превозмочь
Глухую ночь, разъединенья ночь.
* * *
Когда устанешь от пустых затей
И примешь тихий постриг в отдаленном
Монастыре, среди дубов и кленов
В молитвах и блаженной нищете…
Потом, когда, приблизившись к черте,
Которой нет светлей и сокровенней,
Познаешь Бога в тайном откровенье,
Уста запечатлевши на Кресте —
В тот смертный час пусть ангел осенит
Тебя крылом и чистою молитвой,
Пусть будет светлым твой последний сон!
… Я просыпаюсь. Тишина звенит
Рассвет пронзает ночь холодной бритвой.
Кошмарный день встает со всех сторон.
* * *
Час предзакатный — Боже мой,
Такой мятежный и жестокий! —
Сгорел. И путаются строки
Пред наступающею тьмой.
Холодной полночью дыша,
В угаре темных откровений
Узнаешь вдруг, что ты не гений —
И успокоится душа.
И капли с тающей свечи
Застынут на пустой странице.
Во тьме невидимая птица
Невнятно что-то прокричит.
И в тьме нарушенной тиши
Почуешь тайное броженье,
Забытых снов отображенье
И вздохи мировой души,
И сокровенные черты
Того, кого постичь не можешь,
Лишь тихо шепчешь: «Боже, Боже…»
И Некто внемлет с высоты.
* * *
Я полюбил в глухие ночи
Смотреть сквозь мутное окно
В холодные, слепые очи
Светил, угаснувших давно.
Они почти уже остыли
И в синем холоде плывут
Одни, в туманах звездной пыли,
Покуда вовсе не умрут.
И это мощное сиянье,
Пронизывающее тьму —
Лишь путь луча сквозь расстоянье,
Непостижимое уму.
А ты глядишь, завороженный:
— Какая яркая звезда!
Светильник, ангелом зажженный,
Неугасимый никогда…
* * *
Забудь меня. В затерянном краю,
Где лишь озера сонные окрест,
Где ветры песни вольные поют,
Стоит мой крест.
Забудь меня. Меж сосен и камней
Сюда тропа забытая ведет,
Но только не ходил никто по ней
И не пройдет.
Забудь меня и мой тревожный стих,
И мне судьбы достойной не пророчь.
Здесь ночь плывет в туманах ледяных
И день, как ночь.
… А может, с болью в час ночной упасть,
И снег лицом заплаканным согреть,
И эту вьюгу белую проклясть,
И в этой вьюге заживо сгореть,
И перед смертью вспомнить старый стих,
Пусть мертвые уста его хранят:
«Как страшно в этих комнатах пустых!..
Забудь меня.»
* * *
Бежал молиться в тихий храм,
Шептал блаженно: «Боже святый!..» —
А верил лишь своим стихам
И умирающим закатам.
Любил покой и тишину,
Свечи мистическое пламя —
А пил за жалкую страну
С ее убогими сынами.
Мечтал о пламенной строке
И грезил отдаленной славой —
А умер в грязном кабаке,
Башку разбивши о прилавок.
* * *
Плавилось небо багрово,
День догорал обреченно.
Ты приходила в лиловом,
Я, как положено, в черном.
И, ни о чем не жалея,
Счастью нежданному рады,
Медленно шли по аллее
Возле церковной ограды.
В сумерках тени бродили,
Все на сомнамбул похожи…
Мы ни о чем говорили,
Не замечали прохожих.
Все в этом вечере влажном —
Запахи, звуки, свеченья —
Было особенно важным
И не имело значенья.
… Тлели закаты багрово,
Жизнь проходила неспешно,
Счастливо и бестолково,
Так бестолково, безгрешно.
* * *
Чей-то шепот, свет нездешний,
Тихий свет во тьме кромешной,
Будто бы туман.
А на сердце, под одеждой,
От утраты неизбежной
Верный талисман.
Не пугайся, если в полночь
Вдруг услышишь зов на помощь,
Безнадежный зов!
Я глаза твои закрою
И плащом тебя укрою
От кошмарных снов.
Помнишь время золотое —
Мы приветствовали стоя
Нового вождя…
А теперь душе осталась
Только мертвая усталость,
Только шум дождя.
Свечи белые сгорели,
Слезы горькие согрели
Тишина везде.
Одинокая, больная,
Помолись со мной, родная,
Утренней звезде.
* * *
Зря отбиваешь поклоны
Тайно от родственных глаз,
Ищешь в словах воспаленных
Свет, что не нынче угас.
Медленно, но непреклонно
Время уродует нас.
Образ в серебряных ризах
Отроки не воспоют.
Ласточки на карнизах
Гнезда свои не совьют.
Чу! — На высоких карнизах
Горестно крыльями бьют.
* * *
Ты скажешь: » — Ночь…». Прозрачный мотылек
Мне на ладонь доверчиво прилег.
Я буду ждать. Ни слова, ни строки,
Лишь слабое дрожание руки.
И страшно думать, что опять во сне
Мой скорбный ангел прилетал ко мне.
А может, в час позора и конца
Безумие за мною шлет гонца?
А может, просто сонный мотылек
Устал и, бедный, на ладонь прилег?!
… И бьются тени в мутное стекло,
Как будто чье-то время истекло.
А может, просто жизнь совсем пьяна?
Там, на дворе, лихие времена…
Ты скажешь: » — Скучно жить в чужом краю!»
Я темные бокалы достаю.
* * *
Пьянящий запах роз, бокалы на столе,
Холодная звезда, горящая во мгле,
Признаний пламенных ненужные слова,
Из дорогих могил проросшая трава,
Спокойный взгляд луны, как бы немой укор,
И мировой души возвышенная скорбь…
Вот так и жизнь прожить, и пить свое вино,
Не ворошить того, что умерло давно,
Не потерять того, что вновь обретено,
По вечерам смотреть бессмысленно в окно,
Любить своих друзей, прощать былым врагам,
И жертвы приносить насмешливым богам.
* * *
Сегодня странно тусклы зеркала,
Насмешливо глядят со стен портреты,
И будто больше пыли на предметах,
И тяжелее за окошком мгла.
И неуют домашнего тепла
Мне также странен — захлебнувшись в звоне,
Молчат часы. Свеча, сгорая, тонет
В своих слезах на краешке стола.
И пустота из каждого угла
Глядит в глаза с какой-то странной болью,
Вползает в дом, парализует волю,
Толкает на ужасные дела…
Заря холодной кровью истекла
Над миром из бетона и стекла.
* * *
Мой ангел, где ты, здесь ли?.. Тишина.
В тяжелом сне покоится страна,
И не поймешь — мертва или пьяна.
Мой дом, стоявший на семи ветрах,
Сегодня утром превратился в прах.
Я видел страх в мертвеющих зрачках!
Моя любовь «вчера» меня ждала.
Она такая хрупкая была!
Она сегодня утром умерла…
По улицам безлюдным прохожу,
Покой твой безнадежный сторожу,
А может, просто время провожу.
И все шепчу невнятные слова,
Что вовсе не пьяна и не мертва,
А просто снова в чем-то не права!
Пришел, окутанный вечерней тьмой…
Что скажешь мне, о скорбный ангел мой?
«Мы гости здесь. Давно пора домой.»
*ГОЛУБНИЧИЙ Иван Юрьевич – родился 8 июня 1966 года в г. Москве. После окончания школы служил в Пограничных войсках СССР. Окончил Высшие литературные курсы (Литературный институт им. Горького). В 1992 году в еженедельнике «Литературная Россия» появилась первая публикация стихов Ивана Голубничего. С этого момента он регулярно выступает на страницах российских изданий как поэт, литературный критик и автор актуальных публицистических статей. С декабря 1998 года работает в Московской городской организации Союза писателей России. С 2000 года занимает должность главного редактора газеты «Московский Литератор». Является членом общественных редколлегий журналов «Поэзия» и «Проза». По совместительству занимает должность ответственного секретаря творческого объединения поэтов Московской городской организации Союза писателей России.
Член Союза писателей России (с 1997 г.).
Секретарь Правления Союза писателей России.
Член Союза журналистов России.
Член Международной Федерации журналистов.
Член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств (с 2002 г.).
Главный редактор газеты «Московский литератор» (с 2000 г.).
Шеф-редактор журнала «Российский Колокол».
Автор поэтических книг и книг публицистики.
Лауреат многих литературных премий, среди которых
Международная премия «Поэзия»
Всероссийская премия «Зодчий» им. Дмитрия Кедрина
Всероссийская премия им. Петра Проскурина
Творчество Ивана Голубничего положительно оценивали такие известные писатели, как Пётр Проскурин, Владимир Гусев, Николай Федь, Валентин Сорокин.
