Русско-немецкий интернет-журнал inter-focus.de Русско-немецкий информационно-аналитический и литературно-художественный журнал
Связанные статьи
Суламифь (Антонина Корочанская)
Суламифь – поэтический псевдоним, что означает «мирная». Стихи периодически пишу с юности. Процесс творчества и чтение хороших стихов других авторов приносят мне огромное удовольствие. Это моя первая серьёзная публикация.
Мандельштамовское
Лишив простора, лёта над волной,
Нельзя отнять мелодию у птицы.
Ведь грудь рождает звуки всё равно,
Но, смерть минуя, сон о жизни длится.
Лети, щегол, в густую синеву,
В медвяных небесах трещат цикады…
Кошмары мучат город наяву –
И от ахейских стрел не жди пощады.
А в горле – пыль космической трухи,
Её вдыхаю с нищенкой любимой…
Храни мои опальные стихи
За привкус мёда, горестей и дыма.
Уже на плечи давит скорбный груз,
Но времена не исцелить от хвори…
Доносится тоскливый голос муз,
И, слёз не пряча, громко плачет море.
Я вернусь
… свой путь и срок,
Я, исчерпав, вернусь…
О. Мандельштам
В этом таборе, будто в акрополе древнем стою,
Пахнет кровью и смертью, ахейские стрелы не медлят.
Век над бездной шатается слепо, на самом краю,
За собой увлекая людское мятежное племя.
Я и сам не заметил, что вышел из каменных ниш,
Чем острее словцо, тем оно и погубит вернее…
Ох, щелкунчик, дружок, над стихами моими грустишь,
И в чужом уголке ты ладони озябшие греешь.
В запотевшем зерцале небес вижу тусклую даль –
Золотое руно добываю из пасти дракона.
Разбиваются звёзды у ног, словно тонкий хрусталь,
Словно чаша вина ударяется оземь со звоном.
Устаю от потерь и скитаний по царству теней,
Мне покоя во сне не дают чьи-то скорбные лица.
Но за пологом бледным – порог новых, благостных дней.
Жди меня, когда ласточкой утро в окно постучится.
Я услышу тоскующий голос в метафорах мая,
Вспомню слёзы твои, вспомню нежность солёную уст…
Как отважный Улисс, горизонты и время вбирая,
На вечернем трамвае под звоны пернатых вернусь.
О ней известно так ничтожно мало…
Озябнув под промокшим пальтецом,
Смиряясь с неизбежностью осечки,
Как женщина с заплаканным лицом,
Пускает осень дымные колечки.
Курится жертва ревностным богам,
Всё золото им брошено на откуп,
За бьющуюся жилку у виска,
И нежности пронзительную нотку.
Рождение любви кострам не сжечь…
Разлукой перерезав пуповину,
Перебирает чётки тайных встреч,
Дыша теперь уже наполовину…
Ладони согревая у огня,
Читает о себе стихи устало,
И понимает, холодность кляня:
О ней известно так ничтожно мало…
Табор уходит в небо
Чуткая скрипка плачет, звонко манит куда-то,
И отдаётся в жилах сладкая боль земли…
Сокол летает вольно, с ветром запанибрата,
Если полюбит сердце, крылья не опали!
Песня степей – цыганка гордой парит орлицей,
Жаркая, словно пламя. Губы, глаза – дерзки…
Лучше, дыша простором, в скалах крутых разбиться,
Чем клекотать в полоне, зёрна клевать с руки.
На острие кинжала танец с огнём роднится,
Звуки дрожат тревожно в искрах ночных зарниц.
Скрипка тихонько стонет, жалобно, как вдовица…
Табор взмывает в небо стаей свободных птиц.
Летающая кошка
Крылья тянут к земле в туман,
Город схвачен неясной силой…
Кошка, верно, сошла с ума –
И ночами летать училась.
Часто пули звенят впотьмах,
Жизнь людей ничего не значит.
А на облаке – вечный март,
И качается рай кошачий.
Кровля. Ветер шумит. Разбег –
И в желанную небыль дерзко.
Только б взгляд неотступно вверх –
Ждёт котёнок в небесной детской.
Здесь прозревший её малыш
Ловит свет золотых горошин…
Смотрит вслед из-под мокрых крыш
старый дворик, до слёз продрогший.
Соломон и Суламита
Улыбается ночь полусонно,
Наблюдая за радостью хрупкой…
На груди у царя Соломона
Молодая воркует голубка:
— Мой любимый – пролитое мирро,
Лучше вин горячат поцелуи.
Под покровами брачного пира
Ароматы корицы, пачули.
Говорят, я черна, но красива,
Точно княжий шатёр на востоке…
— Опьянила цветущая слива
И раскинула ветви широко.
О, невеста моя, голубица,
Совершенна ты родинкой каждой.
Из источников чистых напиться
Пожелал, подгоняемый жаждой.
Голубиные очи у милой,
На устах твоих мёд, Суламита.
Только взглядом и лаской пленила,
И душой покорила открытой…
Даже реки водою глубокой
Не погасят всей страсти сердечной.
Для любви не отмерено срока,
Перед ней открывается вечность.
