Тайная магия искусства

Связанные статьи

Мир за окном – цветное полотно…

Март 15, 2023

Лина Зацепская: «Жизнь в условиях пандемии»

Февраль 1, 2022

Виталий Шнайдер: «Так здесь всегда»

Июль 25, 2021

Художник Татьяна Кулаковская известна в России и Германии не только своми живописными работами, многие из которых находятся в выставочных залах и частных коллекциях, но и как создатель первой в Ганновере художественной двуязычной школы для детей и взрослых. Причем многие ее ученики если не превзошли учителя, то, как минимум, отыскали свой неповторимый путь в искусстве.

 

В.Ш.: – Расскажите, пожалуйста, как была создана ваша школа.

Татьяна Кулаковская: – Художественная школа „Lotus“ возникла около 10 лет назад. Тогда я преподавала в различных немецких школах для взрослых и на основе этого опыта возникла неудовлетворенность той системой, которая здесь существует в преподавании, ибо систематического художественного образования просто нет. Кроме того, меня не устраивал в принципе и сам подход к преподаванию – развлекательный и исключительно на потребу дня. В результате само художественное обучение оставалось как бы на обочине. И, поскольку я видела в этом необходимость – ведь много одаренных русскоязычных учеников, которые не сумели себя выразить в полной мере на неродном им немецком языке – появилось твердое убеждение в необходимости кардинального решения проблемы. В результате я пришла к идее создать свою школу с оригинальной системой преподавания, которую я считаю правильной. Я объединила опыт, который приобрела во время учебы в России (слава Богу, что я там училась!..), а также свой здешний преподавательский опыт, и все это оптимизировала. Ибо как у взрослых, так и у живущих здесь детей, менталитет весьма отличается от того, который присущ жителям России. Надо сказать, мне самой пришлось перестраиваться и подстраиваться под эти обстоятельства, что, как показала история школы, в принципе удалось.

— Ваши картины – они притягивают, захватывают – это какое-то волшебство или высокое искусство?

— Сначала нужно ответить на вопрос, а что же такое волшебство. Существует, например, трюкачество в цирке – некий набор трюков, с помощью которого, например, фокусник производит малопонятное для зрителя действо. Да, у меня есть некий набор своих «трюков», и когда я показываю картины моим ученикам, они воспринимают их как некое волшебство. Но на самом деле это мастерство, которое является результатом кропотливой работы. Интенсивная и многолетняя работа, в результате которой тебе как бы «открывается» материал, с которым ты работаешь. Ведь решающим является то, что ты изобретаешь какую-то новую технику, которой тебя не учили. В результате возникают новые грани, неожиданные аспекты самовыражения. Можно говорить и о некой магии искусства, когда привлекаются какие-то высшие силы для решения творческих задач. Мой коллега Николай Эстис, как-то работая в российском Доме художников на выезде, создал за короткое время неимоверное количество живописных работ, и когда его спросили, работал ли он в одиночку, ответил положительно. Конечно же он имел в виду некое соучастие высшей гармонии в творчестве. И надо сказать, что в принципе никакое искусство невозможно без соучастия высшей гармонии. Я обычно шучу так: «Кто не сотворяет, тот вытворяет…»  Ибо творчество – это некий тайный процесс, у которого есть видимая и невидимая стороны, а человеку не дано увидеть обе эти строны. Вероятно, к счастью для него же. Когда мастер творит, то. на мой взгляд, через него творит нечто высшее, некая надмирная гармония, в некоторых культурах это не принято называть вообще никак – нечто невидимое и необъятное для разума. И когда через время ты смотришь на свою работу, то не понимаешь, как ты это сделал. И тогда ты осознаешь, что через это произведение с человеком говорит нечто высшее, заставляя его воспринимать содеянное как некое духовное послание.

— Как вы набираете учеников в школу? Можно ли научить любого или талант является определяющим фактором?

— Научить можно практически любого, даже с какими-то серьезными физическими проблемами. Для меня, как для педагога, это даже повод для моего собственного развития и для поиска новых методик. К примеру, был случай, когда ко мне привели 6-летнего ребенка и сказали, что его направляют в школу для умственно отсталых детей по причине того, что он не может нарисовать человечка. А поскольку у меня большой педагогический опыт общения с детьми, то я увидела, что ребенок является абсолютно нормальным. Это и «пробужденные» глаза, и абсолютно нормальная речь. Существует еще много признаков, по которым можно определить, скажем так, адекватность ребенка: степень его развития, интеллектуальный потенциал и т.д. Если я вижу, что ребенок абсолютно соответствует по развитию своему возрасту, но при этом не может нарисовать человечка, то знаю, что это некая загадка, кроющаяся в структурах мозга. И тогда я, опираясь на свой опыт, вырабатываю какую-то новую методику, которая срабатывает. Но все же в своем большинстве мои ученики – это дети, у которых просто есть потребность рисовать. И когда мне звонят родители и говорят, что, мол, они не в состоянии понять, есть ли у ребенка талант, то я говорю, что меня в большей степени интересует, много ли рисует ребенок дома. Если да, то это значит, что у него есть потребность рисовать и его непременно нужно взять в школу. И преобладающим для него является самовыражение именно с помощью рисования, а не, например, речи. И когда ко мне дети попадают несколько поздновато, к примеру, в 12 лет, то они уже приходят с проблемами, которые возникли в результате отсутствия возможности для самовыражения. И когда такие «проблемные» дети начинали у меня учиться и говорить на своем собственном языке, то было видно, как меняется ребенок: расслабляются мышцы его лица, уходит напряжение. Со временем это становится заметно и для родителей, которые говорят, что ребенок стал спокойнее, доброжелательнее, появились позитивные сдвиги в школе. Есть конечно и относительно небольшой процент очень одаренных детей. Для меня же главным критерием является детская потребность рисовать и самовыражаться именно таким образом

— Расскажите, пожалуйста, о выставке ваших учеников в Вунсторфе. Кто принимал в ней участие и какие работы были представлены?

— Все началось с моего курса в VHS Вунсторфа, в результате чего образовалась небольшая группа молодых художников. Несмотря на мой переезд в Ганновер, я не оставила эту перспективную группу, ибо было просто жаль с ними расставаться. Это люди разных профессий и возрастов. Я считаю очень важным, чтобы художник сохранял в искусстве индивидуальность, что является самым ценным его качеством. Образно говоря, я стремилась именно этой группе художников продемонстрировать различные «диалекты» живописи, различные приемы и методы, дабы они могли все это применять для самовыражения, нащупывая свой собственный стиль. И с течением времени у каждого из них действительно таковой образовался. Они успешно работают и даже удивляют меня иногда неожиданной новизной. При этом они и сами зачастую удивляются тому, что создали. И мы вместе этому искренне радуемся.

— А кто-то из них занимается живописью профессионально?

— У них есть заказы, их работы успешно продаются. Но что значит «профессионально»? Это значит, что художник живет за счет продажи своих картин. Могу сказать, что я не знаю ни одного современного художника, который бы жил за счет реализации своих работ. Ведь писать картины это одно, а вот организовать успешные продажи – это совсем другая история.

— Татьяна, ведь есть еще одна грань в вашей работе. Вы готовите учеников к поступлению в высшие учебные заведения.

— Да, это так. Я готовлю абитуриентов к поступлению в высшие учебные заведения, которые связаны с живописью. Это такие специальности, как графический дизайн, архитектура, специалисты по интерьеру, художники по костюмам для театра и кино, иллюстраторы, учителя по искусству для общеобразовательных школ, продукт-дизайнеры и другие. Бывшие мои ученики продолжают образование в различных вузах Германии и за ее пределами.

— Что является первоочередным в преподавании живописи?

— Моя первостепенная задача – передать технику, ибо, как я уже говорила, я учу языку живописи. И прежде всего, как и в литературе, нужно выучить алфавит, грамматику, правописание, и лишь потом начинаются тонкости изложения. В течение многих лет выработались определенные навыки: я стараюсь, чтобы обучение было многосторонним – какой-то блок направлен на обучение технике, другой – на развитие фантазии, что тоже очень важно. Ибо можно завязнуть в технических лабиринтах, но при этом потерять свободу выбора. К слову, хорошим примером для меня как для педагога, было посещение Художественной академии Санкт Петербурга. Я увидела в некоторых работах учеников одного из сегодняшних мэтров лишь миниатюрные копии его самого. Это произошло лет 15 тому назад, и тогда я себе сказала: «Если когда-нибудь буду преподавать, то ни за что не поставлю мастерство выше индивидуальности. Учитель ни в коем случае не должен подавлять личность ученика, независимо от того, идет ли речь о ребенке или о взрослом. Ибо самое ценное в искусстве – это неповторимость и индивидуальность. И эти два аспекта являются для меня самыми важными.

— Спасибо за интересную и познавательную беседу.

 

Беседовал Виталий Шнайдер