Русско-немецкий интернет-журнал inter-focus.de Русско-немецкий информационно-аналитический и литературно-художественный журнал
Связанные статьи
Любите ли Вы кино? Любите ли вы его так, как… К примеру, в Каннах или Голливуде? Конечно, нет, Вы его любите (или не любите) по-своему. Хотя не любить кино трудно. Ведь его Покровские ворота открывают для нас безумный, безумный мир с иронией судьбы и праздниками детства, с жизнью, которая прекрасна, и которой не грозит ликвидация даже в отсутствие скромного обаяния буржуазии или пролетариата. И все мы в этом мире – искатели приключений, пока ещё не утомлённые солнцем.
Станислав Попович во время Каннского кинофестиваля.
Мы часто говорим: «Как в кино», подчёркивая, тем самым, нереальность происходящих событий. Но их режиссёр (а заодно и продюсер) настолько велик и оригинален, что зачастую земные дела своей непредсказуемостью превосходят киносценарии. Для Станислава Поповича кино стало судьбой, в которой были и неожиданные повороты, и редкие, но счастливые «полёты во сне и наяву». Ведь, будучи кинорежиссёром, он превращает жизнь в кино и наоборот. Хорошо известный на своей родине – в Сербии, он ещё не столь знаменит во всей Европе. Хотя совместная работа с Никитой Михалковым над обеими частями эпопеи «Утомлённые солнцем», а также над фильмом «Солнечный удар», безусловно, способствует росту его популярности, особенно среди кинопрофессионалов. Интересно, что сам он себя считает славянским режиссёром. Впрочем, вот, что он рассказал нам:
СЛУЧАЙНОСТЬ – ЭТО ПСЕВДОНИМ БОГА
На съемках.
— В моей жизни был такой очень прихотливый «ряд случайностей». Хотя, как говорят: «Кто верит в Бога, тот не верит в случайности». Или ещё мне нравится такое выражение: «Случайность – это псевдоним, который использует Бог, когда хочет остаться инкогнито».
Я родился в Белграде и жил там до 8 лет. У меня и у брата была няня из Украины – Зинаида, очень хорошая женщина. Именно она прививала мне любовь к искусству. Рассказывала красивые русские и украинские сказки, водила в детский кинотеатр, в кукольный театр, сама умела делать кукол. Поэтому я жил в мире наполовину реальном, а наполовину воображаемом. Но идеи рождаются только из личного опыта. Я не верю, что можно придумать что-то интересное, правдивое, если сам этого не пережил. Просто фантазия — это карикатура. Ничего нет только черного или только белого. Всегда есть нюансы. Знаменитый русский писатель сказал: «Жестокая реальность, без любви — это ложь»…
Когда мне было восемь лет, мы уехали в Швейцарию. Я окончил среднюю школу, и затем – снова такая «случайность» — попал в первый экспериментальный колледж имени Жан-Жака Руссо. До часу дня студенты там изучали традиционные науки – физику, химию, математику…, а после, каждый сам выбирал себе программу. Кто-то занимался дополнительно химией или астрономией, тот, кто чувствовал себя художником, – мог рисовать. Гимнастика, языки – это было чудесно. Эта была первая такая школа, просто попробовали, может ли такая система работать.
А мне очень нравилось то, что там была своя телевизионная студия. Мне тогда было 14 лет (в колледже я учился до 18). У нас была кинокамера, мы сами писали сценарии и снимали фильмы. В 20 лет я познакомился с известным швейцарским актером – Жан-Люком Бидо, который посоветовал не ехать в киноакадемии Лондона или Парижа, а лучше отправиться в Прагу. По его мнению, там была самая классная школа. И вот, я прибыл туда, в Академию кино и драматических искусств. В классе, кстати, со мной учился Эмир Кустурица. Вот так началась моя жизнь в кино. По окончании школы, в Карловых Варах на Международном Фестивале я получил первый приз за свой фильм «Часофония», и это меня окрылило. Но, к сожалению, снимать фильмы в институте и делать кино в жизни – это две разные вещи. В школе — энтузиазм, друзья, все помогают, а в жизни – борьба, борьба… Нужно быть в системе.
Мне Кустурица говорил: «Хорошо тебе, Станислав, вернешься в Швейцарию, там деньги, будешь снимать». Действительно, там были деньги, но когда я снимал рекламу часов «Piaget» за 250 000 долларов, за ту же сумму Эмир со своими друзьями снял фильм «Отец в Командировке» и получил главный приз в Каннах. Так что, дело не в деньгах, а в людях, в друзьях, с которыми работаешь, в атмосфере, в которой живешь. К сожалению, в Швейцарии в отношении искусства, особенно кино, очень трудно, там нет стимуляции.
Есть многое другое, но искусства… Мне кажется, в России дело обстоит иначе. Хотя, может, я и ошибаюсь… А Эмир, после возвращения в Сараево, попал к друзьям, и чувствовал себя как рыба в воде. Французский кинорежиссёр Клод Отан Лара говорил: «Кино – это талант многих», а не просто одного человека. Поэтому, в Швейцарии, к сожалению, я чувствовал себя немного как Робинзон Крузо. И начал снимать не художественные, а документальные картины.
«ПРОБЕЖКА ПО МИРУ»
— Говорят, что все ожидают выигрыша в лотерее, даже те, кто не покупают лотерейные билеты. Но вы были готовы использовать свой шанс. И сделали это в полной мере. Как это было?
— «La Course autour du monde» («Пробежка по Миру») – так назывался конкурс на франкоязычных европейских телеканалах, который действительно сыграл важную роль в моей жизни. Я был на последнем курсе в Праге, когда мой женевский друг позвонил и предложил прислать на телестудию фотографию и резюме, что я и сделал, не совсем понимая зачем. Он услышал об этом конкурсе и решил, что это – как раз для меня. Ведь я люблю и умею снимать, у меня уже была кинокамера, и, к тому же, люблю путешествовать. Я приехал в Женеву на две недели, и в это время мне позвонили с телевидения. Сказали, что из 200 человек выбрали первых 30, и что я — один из них. Они пригласили приехать, потому что нужно было поговорить с психологом, оператором, продюсером… Я все это сделал, после чего мне предложили приготовить репортаж на 3-5 минут.
Были Пасхальные каникулы, и я пошел в Православную церковь, снимал песнопения, крестный ход в полночь. Это экзотика для Швейцарии. Та картина очень понравилась жюри, и мне сказали, что я попал в группу из 5 человек, которые будут представлять Швейцарию. Я вернулся в Прагу, все же еще нужно было год доучиться. И вдруг звонят из Швейцарии: «Приезжайте срочно в Париж».
Там, в Париже, выбрали двоих. Когда я узнал, что через две недели должен отправляться в кругосветное путешествие на пять месяцев… Это было чудо. Дело в том, что ты получаешь авиабилет – такой большой, пятисантиметровой толщины – сам выбираешь, куда хочешь лететь, но при одном условии — ты должен побывать на всех пяти континентах. Я получил камеру, пленку, суточные и… каждую неделю должен был посылать краткий репортаж – 5-10 минут из страны, где был. Но не просто что-то классическое, а что-то необычное, интересное, чего люди еще не видели и не знали. Так я путешествовал больше пяти месяцев, снял 27 фильмов, раз 50 летал на самолете, вертолете. И … выиграл этот конкурс.
ТЕЛЕВИДЕНИЕ – ЭТО ОПАСНО
На съемках с И.В. Сталиным…
— Опыт работы на телевидении оказался полезным? Какие главные впечатления?
— Да, опыт всегда полезен. Это была хорошая школа, но работать на телевидении я не хотел бы. Больше 75 млн. человек смотрели передачу «Пробежка по Миру», так что, когда я выходил на улицу, прохожие подходили ко мне и говорили: «Благодаря тебе мы увидели, как живут люди там или там…» Это, конечно, было приятно.
И тогда же я узнал очень важную вещь – насколько телевидение опасно. Все эти новости, тележурналы… Я узнал, как с элементами истины ты можешь лгать. Когда снимаешь кино, ты можешь просто сказать: «Вот, ребята, это игра, я все это придумал». А на телевидении, я понял, что можно врать. Вот, я был в Австралии, снимал в пустыне деревню Куперпеди, в которой люди живут под землей. Но некоторые также живут и на поверхности… Однако я этого вообще не показывал, а только то, что под землей. Так что у зрителей создавалось впечатление, что жизнь была только там. Или, когда на улице делаешь блиц-опрос, восемь человек скажут «да», трое – «нет», а ты монтируешь и показываешь только этих троих, и зритель думает, что все говорят «нет». Телевидение вообще субъективно, и с некоторых пор я больше ему не верю, так как там работал. Да и уровень телепрограмм зачастую настолько низок в нравственном отношении, что смотреть их просто вредно. К сожалению, телевидение более развращает, чем воспитывает. И это очень тревожная тенденция.
— Всё же, главное в вашей судьбе – работа в кино, где удалось участвовать в съёмках многих известных фильмов. Быть режиссёром-постановщиком и вторым режиссёром. Работать со знаменитыми артистами…
— Да, среди них — Изабель Юппер, Ришар Бери, Автандил Махарадзе, Даниел Олбрыхский, Армэн Джигарханян – общение с ними было и интересным, и, надеюсь, взаимополезным. Работал с Джульет Бинош, которая получила Оскара за роль в фильме «Английский Пациент», Даниелем Де Луисом, хорошим парнем и большим артистом. Но боюсь, что последний Оскар на него повлиял не лучшим образом. В качестве второго режиссера я также сотрудничал с такими известными режиссерами, как Боб Мендал (”F/X”), Фил Кофман (”Невыносимая Легкость Бытия”), с Федерико Феллини (на картине «Джинджер и Фред», с Марчелло Мастрояни и Джульеттой Мазина).
Познакомился с Милошем Форманом — на «Амадеусе», снимал кино вместе с Эмиром Кустурицей, которого вместе с Никитой Михалковым считаю самыми крупными современными славянскими режиссерами. А ещё для меня дорог Эрланд Йозефсен – огромный актер, замечательный. Он из Швеции, снимался во многих картинах Бергмана, у Тарковского в «Жертвоприношении» и «Ностальгии». Он уже очень немолодой, но согласился участвовать в моем следующем полнометражном фильме.
Благодарен судьбе за встречу с Никитой Михалковым, с которым познакомились в Каннах и нашли очень много общего во взглядах на жизнь и кино. С огромным удовольствием работал с ним над картинами «Утомлённые солнцем» и «Солнечный удар».
— Почему вы выбрали работу в России?
— Потому что мне это ближе по духу, ведь я славянин, и это не пустые слова. Как говорят, кровь – не водица. Я сказал Никите, что благодарен за работу с ним. Это не столько опыт, сколько… сама система работы. Она не так «стерильно-профессиональна», как в Европе, но я согласен с этой системой, она более человеческая, искра импровизации дает жизнь картине. В Европе ты вкладываешь деньги, в России – душу. Да и Михалков – один из наиболее талантливых режиссёров в мире. Это личность.
-Что в современном кино вызывает симпатии и предпочтения. Какие фильмы можно выделить и сказать: «Это надо посмотреть обязательно»?
— Очень люблю фильм «Остров» Павла Лунгина. Это духовная картина и хорошо сделанная. Простая история и очень глубокая — как библия. Если меня спрашивают, какой фильм тебе нравится, то для меня самое главное, в чем смысл искусства, зачем оно нам. Ведь это — не пустая забава. Если хочется развлечений – иди в Луна-парк, посмотри цирк.
Искусство должно человеку помочь, дать надежду, любовь, жизненное направление, поделиться добрыми чувствами. Это не значит снимать о Боге, монахах и монастырях. Но снимать о любви. Потому что там, где любовь – там Бог. Если в конце фильма — любовь, или добро побеждает зло, или твоя душа становится более возвышенной, чище, добрей, то искусство достигло своей цели. Я люблю фильм «Форест Гамп», потому что в нём именно такой смысл. Главный герой — человек, очень простой, добрый, беззлобный. Всю жизнь любил только одну женщину… Заработал огромные деньги, но остался скромным и часто повторял: «Мама говорит, что жизнь – это коробочка с конфетами, никогда не знаешь, какая начинка попадется».
Но на первом месте для меня, конечно, Тарковский, все его семь фильмов очень люблю. Люблю Довженко, мы смотрели его работы, когда учились в Праге. Гуманистичны лучшие советские фильмы. Трогает за душу итальянский неореализм. После войны не хватало средств, условий для съёмок … Но, зато была душа. Режиссеры снимали просто на улицах, но с сердцем и любовью. А вот Эйзенштейн — не мой режиссер. Люблю Ромма, Довженко, Пудовкина… Считаю, что сегодня «новые фильмы» – это, в основном, 95 % развлечения. Режиссеры не знают, о чем говорить; сценарии рождаются чисто из фантазии, с огромным количеством спецэффектов… Душа при этом молчит.
— А какие планы на будущее в душе Станислава Поповича?
— Главное для меня – воспитать хорошего человека из сына, а также снимать свои фильмы. Знаю, что Кустурица собирается делать кино в России, в этом случае буду работать с ним. Есть и свой проект – фильм, который называется «Слеза в Пустыне».
А еще в планах приобрести авторские права на некоторые очень интересные российские, украинские или казахстанские документальные фильмы и передачи. Сделать перевод на английский, французский и немецкий и показать на телевидении в Европе. Чтобы люди видели, как здесь снимают кино, делают программы. Ведь есть картины очень полезные и важные (например, «Волшебная Вода» или фильм, который снял отец Тихон о Византии). Вот так.
Судьба прихотлива, и подарки её, действительно, скупы. Но не случайны. И достаются лишь тем, кто, невзирая ни на что, всё время стремится к достижению поставленной цели. И тогда, может быть, кто-то скажет: «Всё получилось, как в кино». Но это не кино, это – жизнь, которая в отличие от него ещё более непредсказуема. Ведь не зря поэт сказал: «Потому что в этой драме, будь ты шут или король, дважды роли не играют, только раз играют роль. То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно, жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино».
Беседовал Владимир Спектор.
Фотографии из архива
