Генерал Деникин

Связанные статьи

САМОЗВАНЦЫ НА МОСКВЕ. /ЧАСТЬ 2/

Октябрь 5, 2022

Самозванцы на Москве

Август 19, 2022

Леонид Аранов*: «МАФИЯ»

Июнь 7, 2022

Революция 1917 года   застала генерал-лейтенанта Антона Ивановича Деникина в Румынии, где он командовал корпусом четвертой армии. Революционные события им были восприняты очень неоднозначно. Его представления о государственном устройстве вполне соответствовали взглядам партии «Кадетов». Как он писал в своих воспоминаниях: «мы вовсе не были подготовлены к тем формам, которые приняла эта революция».

Правовой статус Временного революционного правительства вызывал сомнение у многих офицеров. В то время всей полнотой государственной власти обладал только законный Российский император Николай II. Император отрёкся от престола, но не в пользу создаваемого Временного правительства, а в пользу своего младшего брата, великого князя Михаила Александровича. Следовательно, своим отречением Российский император не передавал государственную власть никакой группировке, претендовавшей на власть.

В марте 1917 года военный министр Временного правительства Александр Гучков назначил Деникина начальником штаба при Верховном главнокомандующем Русской армии Михаиле Васильевиче Алексееве. Генерал Алексеев был сторонником сохранения монархии. Однако после отказа от Престола великого князя Михаила Александровича заявил о признании Временного правительства. Но сознавая слабость и бесперспективность этого правительства, он считал необходимым установить в стране режим «твердой власти». Генерал Алексеев очень надеялся, что февральская революция не затронет существующие армейские структуры в армии. Один из первых его приказов предписывал судить всех левых агитаторов, старающихся проникнуть в армию. Однако политика Временного правительства, которая была направлена на демократизацию армии, резко расходилась с устремлениями Алексеева. В результате он начал активно выступать против новой власти, что привело его к неминуемой отставке. И 21 мая 1917 года на должность Верховного главнокомандующего Русской армией был назначен генерал-лейтенант Лавр Георгиевич Корнилов.

В июне 1917 года Деникин получил новое назначение – командующего Юго-Западным фронтом. Приняв командование фронтом, Деникин сразу понял, что прежней армии уже нет. Дезертирство, невыполнение приказов стало почти нормой. В результате этого обозначился полный провал всех наступательных операций на фронте. 16 июля командующий Юго-Западного фронта Антон Иванович Деникин на совещании в Ставке в присутствии членов Временного правительства выступил с речью, в которой обвинил правительство в развале армии. На посланный военным министром Гучковым проект создания солдатских организаций в армии Деникин ответил: «Проект направлен к разрушению Армии». Выступая на офицерском съезде в Могилеве, он заявил: «В силу неизбежных исторических законов пало самодержавие. Мы стоим на грани новой жизни, за которую несли головы на плаху многие тысячи идеалистов». Однако подчеркивал Деникин, «мы глядим в будущее с тревогой и недоумением, ибо нет свободы, нет правды в подделке народного голоса и нет силы в той безумной вакханалии, где кругом стремятся урвать все, что возможно, за счет истерзанной Родины. И тысячи жадных рук тянутся к власти, расшатывая устои России». В июле 1917 года в стране возник «правительственный кризис». Целый ряд генералов высказывались о необходимости коренных изменений во властных структурах, то есть свершения государственного переворота. И конечной целью этого переворота должно было быть установление военной диктатуры с перспективой возрождения империи. Во главе этого заговора стал генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Он был убежденным монархистом и к Февральской революции относился очень негативно. Неудачи на фронте окончательно склонили Корнилова к проведению военного переворота. 25 августа 1917 года генерал Корнилов отдал приказ о вводе войск в Петроград с целью смещения Временного правительства. Для этого им были подготовлены наиболее надёжные с точки зрения Корнилова части: кавалерийский корпус под командованием генерал-лейтенанта Ф. А. Келлера и «Дикая» дивизия под командованием генерал-лейтенанта А. М. Крымова. Сама возможность появления дивизии Келлера в Петрограде внушала определенный страх министру-председателю, главе Временного правительства А.Ф.Керенскому и его окружению. Дикая дивизия, воюющая с нарушением всех уставов и правил, состояла из добровольцев северокавказских горцев. Бытовало укоренившееся мнение об их фанатизме и беспощадности и к пленным и ко всем, кто на их пути. Как заявлял сам Керенский, «кавказским горцам все равно кого резать».

Реакция министра-председателя была молниеносна. 27 августа он отправляет приказ в Ставку – генералу Корнилову освободить должность Верховного главнокомандующего и передать полномочия генералу Н.Н. Духонину. В тот же день во многих городах бывшей империи были созданы Комитеты охраны революции. Активная агитация за свободу, против войны и, конечно угрозы, сделали свое дело. На сторону Временного правительства начали переходить офицеры, и даже генералы. Они перестали выполнять приказы командующего генерала Корнилова. В результате чего, Дикая дивизия отказалась участвовать в вооруженном выступлении против нового правительства. На сторону Временного правительства для победы над общим врагом стали переходить и большевики. В результате всего этого корниловское выступление было просто провалено. В эти августовские дни большевикам была предоставлена возможность легально вооружаться и создавать боевые дружины. И этим они воспользовались впоследствии для завоевания власти. Таким образом, провал корниловского выступления в значительной степени ускорил приход к власти большевиков, чего так стремились избежать и Корнилов, и Керенский.

Конечно, эта попытка государственного переворота или мятеж изначально была обречена на провал. Многие его участники среди солдат и младших офицеров даже не знали и не понимали, зачем они идут на Петроград.

28 августа выходит экстренный выпуск газеты «Известия», в котором Керенский обвиняет генерала Корнилова в государственной измене. Он сообщает, что 26 августа получил ультиматум от генерала с требованием передачи ему всей полноты государственной и военной власти и угрозами физической расправы с Временным правительством.

Генерал Деникин, остро сознавая ситуацию в Петрограде, направил Временному правительству телеграмму: «Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие еще спасти страну и армию, смещается с поста Главковерха. Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю своим долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я не пойду».

Скоро были арестованы все генералы, связанные с организацией мятежа, среди которых был и будущий лидер «Белого» движения генерал Деникин. А 1 сентября арестовали самого Корнилова. Всех организаторов мятежа отправили в тюрьму. В условиях тюремного заключения Деникин вместе с другими арестантами встретил Октябрьскую революцию большевиков.

Спасение приходит от его невесты Ксении Чиж. Она добилась свидания с Деникиным в тюрьме и сумела передать заключенным в широкой муфте вместе с продуктами два револьвера. Благодаря ее помощи, офицерам, среди которых был и Лавр Корнилов, удалось бежать на Дон. В исторических материалах существует другая версия спасения офицеров. 19 ноября, исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего Русской армией Н. Н. Духонин, отдал распоряжение об освобождении всех арестованных связанных с корниловским выступлением. Вполне логично предположить, что обе версии, как и оба события, имели место быть.

С приходом к власти большевиков появились расклеенные листовки с призывом арестовать генерал-адъютанта Михаила Васильевича Алексеева. В связи с этим генерал Алексеев незамедлительно выехал в Новочеркасск. Он сразу стал заниматься созданием новой армии, которая в качестве «организованной военной силы могла бы противостоять надвигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию». Однако через несколько дней генерал Алексеев скончался от воспаления легких.

После смерти генерала Алексеева, Деникин вместе с Корниловым продолжили создание новой армии. В нее хотно вступали бывшие заключенные по делу «корниловского мятежа». Впоследствии эта армия стала называться «Добровольческой», которая в дальнейшем явилась основой всего Белого движения. Командующим Добровольческой армией в это время был генерал Корнилов. 31 марта 1918 года, в результате попадания в здание штаба снаряда, Корнилов погиб. По преемственности от Корнилова и собственному согласию Деникин стал главнокомандующим Добровольческой армией, объединив в своих руках военную и гражданскую власть.

Скоро на всей территории, подконтрольной Деникину, появились листовки «Я – доброволец», которые по замыслу автора, должны были привлечь в армию добровольцев и укрепить моральный дух армии. Эти листовки как бы отражали мысли и чаяния многих слоев населения. Они призывали добровольцев вступать в армию, чтобы бороться против большевиков, чтобы дать землю крестьянам, а рабочим и казакам права свободных граждан. По существу в листовке была кратко изложена программа возрождения России Колчака-Деникина. Листовка заканчивалась призывом: «Долой хищников, угнетающих Россию! Долой коммуну! Да здравствует Единая Великая Неделимая Россия!».

15 августа 1918 года Деникиным была объявлена первая мобилизация, что стало первым шагом на пути превращения Добровольческой армии в регулярную армию. Однако материально-техническое обеспечение оставляло желать много лучшего. Все военное производство и военные склады в то время были сосредоточены в основном в центральной части России, находящееся под контролем Красой Армии.

К сентябрю 1918 года численность Добровольческой армии возросла до 30-35 тысяч, в основном за счёт притока в армию кубанского казачества. В боевом отношении некоторые части и соединения обладали высокими боевыми качествами. В её составе было большое количество офицеров, имевших значительный боевой опыт и преданных идее Белого движения. 26 декабря 1918 года Деникин подписал соглашение, согласно которому Добровольческая армия объединилась с Донской армией. Причем Донская армия была переподчинена напрямую Деникину. Такая реорганизация положила начало созданию Вооружённых сил Юга России (ВСЮР). Во ВСЮР также вошли Кавказская (позже Кубанская) армия и Черноморский флот. Теперь Деникин возглавил все вооруженные силы юга России, избрав своим заместителем и начальником штаба давнего соратника генерал-лейтенанта Ивана Павловича Романовского. К началу 1919 года странами Антанты Деникин уже воспринимался как основной руководитель антибольшевистских сил на Юге России.

Скоро от стран Антанты через черноморские порты он смог получать помощь в виде оружия, боеприпасов, снаряжения. В то же время, на рубеже мая–июня 1919 года на территориях не занятых большевиками на востоке России прочно укрепилась и достигла всеобщего признания власть Колчака как Верховного правителя России. Надо сказать, что к Колчаку, как Верховному Главнокомандующему, Деникин относился весьма скептически. Все-таки Колчак – морской офицер, и ни в одной наземной операции   участия не принимал. Но, понимая необходимость консолидации сил, Деникин направил Колчаку телеграмму: «Признаем верховную власть, принятую Вашим превосходительством».

Колчак немедленно ответил ему приветственной телеграммой с выражением благодарности, и 17 июня официально назначил Деникина заместителем Верховного главнокомандующего. А в сентябре 1919 года он назначил его также своим заместителем как Верховного правителя. В том же году правительства Англии и Франции Колчаку выразили свое полное удовлетворение единением Востока с Югом России. А в Париже было образовано объединенное военное представительство Колчака и Деникина. После окончательного утверждения Вооружённых сил Юга России представители стран Антанты пошли на определенные шаги по консолидации с армией Деникина. Англичане предлагали переброску двух корпусов, действующих на Месопотамском фронте в район Кавказа и переброску англо-французского корпуса в район Одессы. Однако при этом Антанта потребовала занятие портов Черного и Каспийского морей английским и французским флотами. Но Деникин наотрез отказался на указанных условиях от получения помощи. Англичане, в ответ на отказ от уступок, приостановили снабжение армии Деникина и задержали свои транспорты. Осведомленный об этом адмирал Колчак решительно вмешался в создавшееся положение. И благодаря его вмешательству, было решено, что англичане согласились продолжать снабжение армий Колчака-Деникина, при условии присутствия стран Антанты в районах портов северо-восточной части Черного моря. Своевременная помощь англичан позволила Деникину возобновить наступление на территории подконтрольной Красной армии.

Но вмешательство Верховного правителя России в переговоры с Антантой позволило англичанам усилить свое влияние в Ставке Вооруженных сил Юга России. Французская дипломатия также усилила свое вмешательство в российские дела.

Теперь уже Англия стала требовать от Деникина признания правительства Петлюры на Украине и правительства Пилсудского в Польше. Но Колчак, как Верховный Главнокомандующий Белой армии, отклонил все требования Антанты. В результате этого помощь со стороны Антанты снова была приостановлена.

Почувствовав ослабление армии Деникина, Красная армия перешла в наступление. Однако, к концу лета 1919 года, учитывая активное наступление Красной армии, Англия возобновила помощь Вооруженным силам юга России. В ставке ВСЮР началось планирование наступательных операций. В этот период появились острые разногласия со ставкой с генералом Петром Врангелем, который возглавлял Кавказскую армию. В рапорте на имя Деникина он доказывал необходимость нанесения главного удара южной армии на Царицын. После взятия этого города, по мнению Врангеля, можно было бы соединиться с наступавшей к Волге армией адмирала Александра Колчака. Такая операция позволила бы создать единый антибольшевистский фронт на юге России. А затем объединенные армейские подразделения могли бы с удвоенной силой ударить по «красной Москве».

В стратегическом плане боевых действий предполагалось, что основной сокрушительный удар при соединении с Колчаком должна была нанести Кавказская армия Врангеля. Однако в этом Деникин усмотрел лишь «честолюбивые планы барона», стремившегося выделиться во время предстоящей операции.

Врангель, в свою очередь, осуждал план Деникина наступать прямо на Москву, «дабы не делить лавры победы с Колчаком». Возникшие разногласия в высшем командном составе, конечно же, препятствовали объединению разрозненных вооружённых сил Белой армии в борьбе против Красной армии. Но скоро, получив определенную помощь Антанты, войскам Деникина удалось перехватить стратегическую инициативу. Несмотря на разногласия в планах ставки, в августе 1919 года генерал Деникин издал знаменитую Московскую директиву: «Имея конечной целью захват сердца России – Москвы, приказываю...» Далее указывались направления движений армий. Примерно в это же время началось наступление на Москву армии Колчака с востока.

Еще никогда советская власть не была в более тяжелом положении и не испытывала большей тревоги за свою судьбу. Обстановка представлялась Советам, не исключая самого Ленина, критической. Сентябрь и первая половина октября 1919 года были временем наибольшего успеха сил Деникина на центральном направлении. Южный фронт большевиков рушился. Большевики были близки к катастрофе и готовились к уходу в подполье. Правительственные учреждения большевиков начали эвакуацию в Вологду.

В то же время в тылу белых предпринимались попытки к налаживанию нормальной жизни. Возобновлялась работа заводов и фабрик, железнодорожного и водного транспорта, открывались банки. Были установлены твёрдые цены на сельскохозяйственные продукты, принят закон об уголовной ответственности за спекуляцию. Восстанавливались в прежнем виде суды, избирались органы городских самоуправлений, свободно действовали многие политические партии. Планировалась земельная реформа, основу которой должно было составлять укрепление мелких и средних хозяйств за счёт казённых и помещичьих земель. Действовал временный закон, предписывающий, вплоть до созыва Учредительного собрания, сохранение земли за теми владельцами, в чьих руках она фактически находилась. Автором этого закона был адмирал Колчак.

Учитывая катастрофическое положение Красной армии, осенью 1919 года, правительство большевиков напрягало все силы, чтобы восстановить Южный фронт, не давая соединиться Деникину с армией Колчака. Были предприняты жесточайшие меры для установления в войсках дисциплины. Созданы заградительные и карательные отряды. Одним из первых приказов красного комиссара Льва Троцкого от 30 сентября 1918 года было введение системы заложников: за переход на сторону белых, самовольное отступление или за дезертирство военспеца, расстреливать всю его семью, включая стариков и малолетних детей. Многие офицеры царской армии заявляли, что не могут участвовать в Гражданской войне. «С этим надо покончить!» – писал Лев Троцкий в «Известиях» 23 июля 1918 года. «Офицеры получили свое образование за счет народа. Те, которые служили Николаю Романову, могут и будут служить, когда им прикажет рабочий класс». Но тысячи офицеров погибали, не желая служить красным. А вместе с ними гибли и их близкие.

Дополнительными мобилизациями удалось довести численность Красной армии до 180 тысяч человек, что позволило большевикам значительно укрепить Южный фронт. Создавались конные корпуса красных, а затем и конные армии. Это позволило свести на нет преимущество белых в коннице. И в январе 1920 года Красная Армия перешла в решительное наступление по всему фронту. Ударные корпуса Белой армии были разбиты. Армия Деникина, заняв оборону, рассчитывала только на дополнительную помощь со стороны Антанты.

Но расчеты Деникина не оправдались. Страны Антанты уже перестали делать ставку на генерала Деникина. Войска ВСЮР начали общее отступление по всему фронту на юг. Деникин не мог до конца понять причин поражения своей армии. Своими размышлениями Антон Иванович нередко делился со своим заместителем Иваном Романовским:

— Ведь мы же профессионалы и отстаиваем свою родину. А там – всего лишь пролетарии, загнанные в армию, – неоднократно повторял он.

— Уважаемый Антон Иванович, как мне докладывали, из допросов перебежчиков и пленных, мы давно уже воюем не с рабоче-крестьянской армией. Мы воюем с профессионалами. Сегодня на командных постах Красной Армии находятся бывшие кадровые офицеры царской армии. Причем, одни перешли на сторону красных, поддавших большевистской агитации, а другие, находясь на территориях, занятых большевиками, просто из страха быть расстрелянными, вместе со своими близкими родственниками, – отвечал ему Романовский.

Статистика говорит о том, что во время гражданской войны в армии большевиков из бывшей царской армии служили: 746 подполковников, 980 полковников, 775 генералов.

— И среди солдат много профессионалов, – продолжал Романовский, – это

бывшие военнопленные – немцы и австрийцы, которых взяли в плен еще в 1914 году. Им просто пообещали скорое возвращение на родину после успешного завершения военных операций. Кроме того, на стороне красных воюют знаменитая Латышская дивизия и стрелковая дивизия интернационалистов – добровольцев разных национальностей. И потому численный перевес Красной Армии очевиден. И все вооружение бывшей царской армии досталось им.

— Да, мне все это известно. Только мы-то воюем за Россию, родину свою. А там – авантюристы и бандиты, собранные со всей Европы. Это и есть воины-интернационалисты. И в случае успеха именно они и придут к власти, — закончил диалог Деникин.

Было уже ясно, что карьера Деникина на Юге окончена. В английских кругах стали опасаться «бесплодности затрат и поддержки армии Деникина». Деникина обвинили «…в неоказании поддержки армии Колчака и в неумении создать отношения как в области внешней, так и внутренней политики». При этом начальник Английской железнодорожной миссии генерал Смайль доносил в Лондон, что при разрухе, существующей в тылу Деникина, он не уверен, что даже 50% присылаемого снабжения доходит до фронта.

По настоянию англичан в Севастополе собирается Высший Военный Совет для избрания преемника Главкома ВСЮР. Не дожидаясь окончания совещания, Деникин назначает преемником генерала Врангеля, а сам на английском миноносце отправляется в Англию.

В отчётах Антанты марта 1919 года делались выводы о раздираемых противоречиях в Вооруженных силах Юга России. Конечно, все это имело место. Однако необходимо отметить, что помощь от стран Антанты не была систематической и самое главное – в достаточном объеме. При этом помощь эта была далеко не бескорыстной. За все приходилось платить – золотом, пшеницей, природными ресурсами. И на этом фоне в Белой армии процветало воровство и коррупция. В Красной Армии этого уже давно не было. Историк И. Масленников по этому вопросу пишет так: «Красные за воровство расстреливали на месте. Белые за те же преступления практически не наказывали: «Господа, мы же интеллигентные люди, а не эти взбесившиеся хамы. В результате у них воровали, если не все, то многие».

Уже, будучи в эмиграции, Деникин писал: «… главным источником снабжения Белой армии до февраля 1919 года были захватываемые нами большевистские запасы. А у плохо организованных советских войск всего в избытке. У красных было вооружение всей многомиллионной царской армии, а у белых только то, что они захватывали у красных! Недостаток патронов принимал иногда катастрофические размеры.

( По вопросу недостатка патронов можно отметить знаменитый фильм братьев Васильевых «Чапаев». Там отряд «белых» под бой барабанов стройными колоннами марширует прямо на окопы «чапаевцев». Выстрелов не слышно, у белой гвардии нет патронов. Но эта психическая атака производит такое устрашающее впечатление, что часть красноармейцев в панике бежит. И только Анка-пулеметчица спасает положение красных). …А быстрое окончание Гражданской войны «союзникам» не нужно. Для них идеальный вариант: мучительная долгая борьба, в вихре которой исчезнут флот, экономика и царская семья. Исчезнет сама Россия… ».

Известно, что британский премьер-министр Ллойд Джордж, выступая в парламенте в ноябре 1917 года, заявил: «Не мне указывать целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину. Это является очень спорным вопросом. И вряд ли соответствует политике Великобритании. Один из наших великих людей, лорд Биконсфильд, видел в огромной, могучей и великой России, самую грозную опасность для Великобританской империи».

В августе 1920 года в газете «Таймс» появилась статья лорда Керзона, министра иностранных дел в правительстве Ллойд Джорджа. В ней шла речь о перемирии между красными и белыми. Лорд Керзон писал: «Я использовал все свое влияние на генерала Деникина, чтобы убедить его оставить борьбу…. В конечном счете, генерал Деникин уступил моим доводам и покинул Россию…». В том же месяце в колонках «Таймс» появилось опровержение Деникина: «Я глубоко возмущен заявлением лорда Керзона. Я категорически заявляю, что лорд Керзон не мог оказать на меня никакого влияния, мы никогда не были знакомы… Я считаю сегодня, как считал и вчера, что борьба против большевиков жизненно необходима и неизбежна до их полного уничтожения. Иначе рухнет не только Россия, но и вся Европа». Отправив это опровержение в газету, Деникин решает покинуть Англию.

В 1926 году Деникин с семьей поселился во Франции. Занимался литературной деятельностью, выступал с лекциями о международном положении. С приходом в Германии к власти фашистов Деникин стал выступать с резким осуждением политики Гитлера. После оккупации Франции Германией он отказался от предложений немцев о сотрудничестве.

Оставаясь убеждённым противником советского строя, он активно призывал эмигрантов не поддерживать Германию в войне с СССР, в отличие от ряда эмигрантских деятелей, участвовавших в боевых действиях против Красной армии. Он выступал за необходимость поддержки Красной армии против любого иностранного агрессора. При этом генерал категорически отказывался принимать участие и в организации Русской Освободительной армии (РОА) Власова, несмотря на активную пропаганду, что целью РОА является именно свержение большевистского строя. (Правда, с участием армии Гитлера).

Однако основатели Русской освободительной армии верили в возможность вербовки Деникина. Им он нужен был, как знамя борьбы с большевистским режимом. Ведь служили же Вермахту казачьи генералы Шкуро и Краснов. (Правда, не очень понятно кому «служил» сам Власов). За контакты с бывшим главкомом ВСЮР высказывался и сам командующий РОА. Нацисты охотно предоставили ему возможность навестить Антона Ивановича. Известно, что Власов получил от Деникина жесткую отповедь: «Я русский офицер и чужой формы никогда не носил. А Вы осмелились явиться ко мне в форме, которую на Вас надели враги русского народа. Нам не о чем разговаривать».

15 ноября 1944 года Деникин распространил среди эмигрантов – бывших солдат и офицеров Белой армии обращение, в котором отмечал необходимость борьбы с большевиками, узурпировавшими власть в России. «Однако в борьбе с нацистами необходимо помогать не Гитлеру, а Красной армии». Немцы, по мысли Антона Ивановича, несли русским страшное рабство, еще более разрушительное, чем большевистское ярмо. Поэтому он не был согласен ни с позицией Краснова, проповедовавшего всестороннюю поддержку гитлеровской армии на Востоке, ни с Власовым. Солдат и офицеров, решивших записаться в РОА, бывший главком не осуждал, полагая, что на такой шаг людей толкнули невыносимые условия плена, гитлеровская жестокость. Многие бывшие офицеры ВСЮР также прошли через немецкие концлагеря во Франции и в Европе. О своем отношении к военнослужащим РОА старый генерал писал в очерках «Мировая война. Россия и зарубежье» и «Генерал Власов и власовцы», которые распространялись в рукописях. Когда война окончилась, появилось в печати письмо советского генерала Голикова, заведовавшего репатриацией военнопленных. Голиков от имени советского правительства заявлял, что «все понято, прощено и забыто». И бывшие власовские солдаты, не все, конечно, поверили и добровольно явились на сборные пункты. Но вскоре стали приходить страшные вести. Несчастных ждали пытки, казни и каторжные лагеря «для перековки» в сибирских тундрах. Никто не вернулся домой к семьям. Но большинство «власовцев» не понадеялись на советское милосердие и предпочли спастись в лагерях союзных армий. Спастись.

В 1945 году после окончания Второй мировой войны резко усилилось советское влияние в странах Европы. Несмотря на то, что в СССР было известно о патриотической позиции Деникина во время Второй мировой войны, тем не менее, реальная угроза со стороны карательных органов СССР Деникину существовала. Он уже чувствовал ограничения в части своей политической деятельности. Зная, как советская власть расправляется с активными участниками Белого движения, у него было опасение за свою жизнь. (Стало известно, что «скоропостижно скончался в Брюсселе, после неожиданной болезни», правопреемник Деникина – генерал Петр Врангель. По сведениям его родных, он был отравлен братом своего слуги, являвшимся большевистским агентом). Все это вынудило А. И. Деникина переехать в США, где он продолжил работу над книгой «Путь русского офицера» и выступал с публичными лекциями. Но происходящие события в мире, особенно судьба русских военнопленных не давали ему покоя. Будучи убежденным антикоммунистом, он ненавидел советскую власть и не надеялся на ее гуманизм.

Тихими вечерами, в уютной квартире в Нью-Йорке он нередко, обращаясь к своей супруге Ксении Васильевне, пытался обсудить и историю Гражданской войны в России, и новейшую историю:

— В начале века эта советская власть обманула миллионы своих граждан, обещая им все права, демократию, свободу, крестьянам землю. Это почти все то, что писали в своих воззваниях и делали и я, и Колчак. Но как только большевики одержали победу в Гражданской войне, они, «забыв» о своих обещаниях, начали новую необъявленную войну против собственного народа. Тысячи честных граждан сгинули в бессчетных лагерях Советского Союза. А сколько их несчастных погибло на «великих стройках коммунизма?». Из простых заключенных создавалась «трудовая армия», о которой так мечтал красный комиссар Лев Троцкий. Но эту идею легко подхватил и реализовал Иосиф Сталин. Бесплатный труд. И русский раб, пожизненно привязанный к кувалде и лопате иль к молоту с серпом. Да, серп и молот – ныне это государственный символ СССР – символ рабского труда на долгие годы.

— Но ведь теперь с этим будет покончено. После войны должна быть другая история России. Сталин не позволит так издеваться над русским народом, подарившим ему Победу, – пыталась возразить своему мужу Ксения Васильевна.

— Увы, не будет этого. Надо, хотя бы попытаться спасти наших соотечественников, русских военнопленных.

В январе 1946 года Деникин обратился к президенту Соединенных Штатов генералу Д. Эйзенхауэру с призывом остановить насильственную выдачу в СССР советских военнопленных:

«Ваше превосходительство, я знаю, что имеются «Ялтинские параграфы», согласно которым, союзники обязались выдать СССР всех советских военнопленных, одевших немецкие мундиры. И выдачи эти производятся в условиях небывалых, несовместимых не только с воинской этикой, но и с моральными понятиями культурного человеческого общества…

Но ведь существует еще – право убежища. Существует еще и воинская этика, не допускающая насилия даже над побежденным врагом. Существует, наконец, христианская мораль, призывающая к справедливости и милосердию. Я обращаюсь к Вам, Ваше Превосходительство, как солдат к солдату и надеюсь, что голос мой будет услышан…».

Скоро Антон Иванович получил ответ от президента: «Политика Соединенных Штатов в отношении СССР требует от военных властей Соединенных Штатов содействия в репатриации советских граждан, которые пожелают быть репатриируемы. В отношении тех, кто не желает возвращаться в Советский Союз, политика нашего правительства состоит в том, чтобы не употреблять силы в принуждении к репатриации, за исключением тех случаев, когда данный индивидуум был одновременно фактическим гражданином в границах Советского Союза к 1-му сентября 1939 года и подходит под одну из следующих категорий:

1. Был взят в плен в германской форме.
2. Был чином советских вооруженных сил к 22 июня 1941 г. и не был ими от службы освобожден.
3. Был, на основании серьезных доказательств, сотрудником врага, добровольно ему помогавшим и его поддерживавшим.

Политика нашего правительства установлена после долгого и тщательного взвешивания всех этих факторов, и Армия должна выполнять ее как можно лучше».

Такое ощущение, что это и не человек писал, а проскрипела в ответ машина.

Деникин тогда обратился к американскому сенатору Артуру Вандербергу:

«…Сотни тысяч человек „дисплейсд персоне“ (перемещенных лиц, граждан) сидят в лагерях оккупированной Германии и Италии. Эти люди лишены самых элементарных человеческих прав на свободу и вольный труд, т.е. на то, за что столетиями боролось человечество. И среди этих обездоленных самые несчастные – русские, ибо им грозит выдача советской власти, с необыкновенным, зловещим упорством добивающейся этой «репатриации». И Вы знаете, конечно, о тех кошмарных драмах, которые разыгрались в лагерях Дахау и Платтлингс, когда американские солдаты силою волокли упиравшихся, обезумевших от ужаса, обливающихся кровью русских пленных только бы избежать возврата на родину… Я знаю, что оправданием у творивших это дело служат Ялтинские договоры. Но подобный торг человеческими душами не может быть оправдан никакими политическими договорами. Господин Вандерберг, помогите своим влиянием и авторитетным словом этим замученным людям…

Антону Ивановичу Деникину не удалось добиться спасения ни власовцев, ни просто советских военнопленных. Но этого и не могло случиться. Параграф Ялтинского договора был выполнен. Скончался генерал Антон Иванович Деникин от сердечного приступа 7 августа 1947 года. Был похоронен на кладбище в Детройте. Американские власти похоронили его как главнокомандующего союзной армией, с воинскими почестями. Жена Деникина Ксения Васильевна вместе с дочерью вернулась во Францию и пережила мужа на 26 лет, скончавшись в 1973 году. Дочь Антона Ивановича Деникина Марина (Марина Грей), стала телеведущей во Франции. Незадолго до смерти в 2005 году Марина Антоновна получила российское гражданство. 3 октября 2005 года ей вручили послание от президента России Путина с предложением о перезахоронении своих родителей в России. С согласия дочери останки Антона Ивановича и Ксении Васильевны упокоились в некрополе Донского монастыря в Москве. Следует отметить, в 2007 году рядом с захоронением Антона Ивановича Деникина были перезахоронены останки одного из руководителей Белого движения на Востоке России генерал-лейтенанта Русской армии Владимира Оскаровича Каппеля.

Могила Деникина. Фото — А.Викман

Но если сегодняшняя Россия почитает память руководителей Белого движения Деникина и Каппеля, как тут не вспомнить Верховного Главнокомандующего Белой армии Александра Васильевича Колчака. Где его прах? Где душа его нашла упокоение? А ведь это все наша российская история. Но все-таки люди, не обремененные никакой властью, не хотят предать забвению имена людей, причастных к становлению государства Российского. Они сражались, отдавая свои жизни во имя России. А торжество победителей – не всегда есть торжество правды. В 2008 году во дворе часовни святого Николая Мирликийского Чудотворца — покровителя путешественников и моряков в Москве была установлена мемориальная доска в честь выдающегося ученого-океанографа адмирала Колчака. Эту часовню построил легендарный российский путешественник и художник Фёдор Конюхов в 2004 году на средства от продажи своих картин. И стоит в Иркутске памятник, установленный в том же году, адмиралу Александру Васильевичу Колчаку. На постаменте расположены изображения двух воинов, скрестивших оружие — красногвардейца и белогвардейца. Каждый из них сражался за свою правду. Но оба сражались за Россию. Этот памятник по сути своей есть памятник Гражданской войне в России.

Леонид Аранов (Санкт-Петербург)