„О борьбе с сексуальными домогательствами“

Связанные статьи

“Чемпион из Освенцима” (“Mistrz”) /(2020), реж.Мацей Барчевски/

Январь 5, 2023

«Патриотический ресурс…»

Декабрь 23, 2022

«МЫ, ЖЕНЩИНЫ…»

Сентябрь 3, 2022

поймали люди педофила
и сразу начали пытать
поскольку правильные люди
детей в обиду не дадут
                       (из себя)

   Для начала мне, наверно, стоит заметить, что я причисляю себя к либералам, поддерживаю идею равноправия женщин и мужчин и последовательно много лет в Америке голосую за демократов. Но я не готова принимать левые убеждения “в пакете”, и сегодняшний всплеск борьбы с сексуальными домогательствами, которые неожиданно превратились в самое большое на планете зло, меня пугает, потому что, на мой взгляд, не только ударяет по отдельным людям, попавшимся под руку в ходе охоты на ведьм, не только развращает личность и общество в целом самим процессом этой очередной охоты, но и играет на руку идеологии сексизма, жестко разделяя людей по половому признаку, вбивая клин между женщинами и мужчинами, укрепляя в сознании худшие стереотипы поведения тех и других.

 

Жизнь, надо сказать, несправедлива в целом, обиды преследуют нас, начиная с рождения, когда природа кому-то дает больше, кому-то меньше. Исправление несправедливостей — вопрос сложный и болезненный. Во-первых, справедливость — категория относительная, во-вторых, начав исправлять одно, можно легко поломать другое.

 

С чем, собственно, идет борьба? Бросившись бороться с потребительским отношением к женщинам со стороны мужчин, мы начали размывать определение сексуального насилия вообще. Уважаемые журналы публикуют жалобы женщин на Харви Вайнштейна, где в одну кучу свалены обвинение в изнасиловании и рассказ о настойчивом предложении сделать массаж. Ужас сексуального насилия полностью стирается и приравнивается к ощущению неловкости или дискомфорта. Вас изнасиловали? Будете десятой в списке. Первые девять расскажут не менее любопытные подробности эротического характера. На волне общественной истерии обвинения множатся и множатся. Их десятки, сотни, тысячи… Демократический сенатор Ал Франкен, умный и талантливый человек, уходит в отставку, потому что якобы насильно поцеловал и потискал какую-то женщину 12 лет назад. Обвиняемых и обвиняющих все больше и больше. Но позвольте, если их такое количество, не является ли это признаком общей культуры поведения? А если является (или являлось), то насколько же преувеличены душевные травмы так называемых жертв? Мы хотим уважения к женщине? Для этого следует изменить модель поведения в обществе, воспитывать по-другому новое поколение (собственно, оно уже выросло другим). Щипок за зад может являться отвратительным актом, но точечные удары по знаменитостям с улюлюканьем и обсасыванием подробностей в прессе отвратительнее во много раз. Вместо уважения насаждается страх, вместо идеи отношений мужчины и женщины как равных — недоверие к женщине, как к созданию, не способному самостоятельно определить собственных предпочтений, от которого можно ожидать чего угодно, перемены настроения в любой момент, перемены интерпретации собственных ощущений под воздействием общественного мнения. “Тогда-то я не понимала, что не хотела его домогательств, а через десять лет поняла, поскольку до меня это уже поняли сто пятьдесят два человека”.

 

Психология ни за что не отвечающей жертвы навязывается женщине обществом. Общество говорит женщине: рассказывай что угодно, что хочешь, не задумываясь о последствиях, мы позаботимся о восстановлении справедливости. С женщины снимается ответственность как с недееспособного инвалида. Жертва громко заявляет две противоречащие одна другой вещи: с одной стороны, я требую равноправия, с другой — я слабое и трусливое существо, не обладающее способностью за себя постоять. За дачу взятки судят обе стороны: бравшего и дававшего. Если же речь идет о сексе актрисы с продюсером за роль в кино, актриса не несет никакой ответственности за сделанный выбор, за укрепление и поддержку существующей системы. А как же еще — говорит она — все так делали, я привыкла, я стеснялась, а как мне было еще пробиться и т.п. Так ведь это тот самый моральный выбор, который есть у каждого человека. Несут ли Владимир Соловьев или Дмитрий Киселев (или другие журналисты российского ТВ) ответственность за то, что продают собственную совесть? Ведь они хотят быть журналистами, другого пути нет, теперь так принято… И через десять лет они расскажут, как их заставили, разоблачат своих насильников и, возможно, попадут на обложку популярного журнала. Не секс-символы, конечно, но каждый торгует чем может.

 

Америка на полном серьезе обсуждает обнародованную какой-то девицей историю ее встречи со звездой комедийного бизнеса Азизом Ансари. Девушка добровольно провела ночь в его квартире, но ей не очень понравилось, она испытала неудобство и дискомфорт. И даже его извинения на следующий день ее не удовлетворили. Она отправилась со своими воспоминаниями и впечатлениями в журнал, который не побрезговал их опубликовать. На сайте CNN опрос экспертов — являлось ли то, что с ней произошло, сексуальным насилием и какие уроки мужчины должны из этой истории извлечь. Безумие застит глаза экспертам, и они не видят, что при них совершена самая обычная подлость — вынесение интимных по умолчанию подробностей на публику. Чем более склонна так называемая жертва к манипулятивности, чем меньше у нее стыда и совести, тем больше ей предоставляется возможностей поспекулировать на сегодняшней ситуации.

 

В состоянии истерии защитники слабых упускают момент, когда слабые переходят в разряд сильных. Стереотип мужчины-хищника и женщины-лани укрепляется с новой силой, человек перестает рассматриваться как личность, а рассматривается как представитель класса обидчиков или обиженных. Человеческие слабости не прощаются, если относятся каким-то образом к области сексуальных отношений.

Я слышала от разумных людей, что это все временное явление, лес рубят, щепки летят, маятник качнулся слишком далеко в одну сторону, теперь должен качнуться в другую, прежде чем прийти в состояние баланса.

 

А за этими метафорами стоят живые люди, стоим мы, наблюдающие происходящее не из далекого светлого будущего, а из сегодняшнего дня. И у каждого есть возможность, по крайней мере, не подталкивать маятник. То, что движение с исторической точки зрения объяснимо, совершенно не значит, что следует становиться его частью.

 

Публичный суд над врачом команды американских гимнасток Ларри Нассаром превращается в публичную экзекуцию. Я спрашиваю современную женщину либеральных убеждений:

— Вам его не жалко.

— Нет, не жалко!

— Нам его не жалко, — говорит общество. — И никому из вас не должно быть жалко. Мы восстанавливаем справедливость.

 

У Довлатова в “Иностранке” есть такой диалог:

— …Внимание, господа! Так что же выше справедливости?

— Да что угодно, — отвечаю.

— Ну, а если более конкретно?

— Если более конкретно — милосердие…

Если общество пытается излечиться, то это тот случай, когда лекарство хуже болезни. Есть вещи поважнее отношений между мужчинами и женщинами. Например? Да что угодно: хотя бы отношения между людьми.

 

Наталья Резник (Денвер, Колорадо США)