Русско-немецкий интернет-журнал inter-focus.de Русско-немецкий информационно-аналитический и литературно-художественный журнал
Связанные статьи
В мировой литературе немало примеров, когда служители Эскулапа меняли скальпель или стетоскоп на перо и добивались успеха. Случай Шлинка заставил задуматься, а много ли таких, кто отказался от юриспруденции ради искусства слова? Первыми вспомнились титан пера Оноре Бальзак и автор исторических романов Марк Алданов. С профессией правоведов они распрощались в молодости, хотя великий француз с гордостью называл себя – и с полным основанием! – доктором социальных наук.
А вот Гофман и Кафка тянули чиновничью лямку по юридической части, тяготились службой, спасались по ночам от чиновничьих будней в мире своих пророческих фантазий. Сегодня они – классики литературы, никто не вспоминает об их юридическом прошлом. А впрочем, простите, стоя на берлинском кладбище, прочла на могильном камне Гофмана, что он был прекрасным юристом, прекрасным музыкантом и прекрасным писателем. Но ни один из них не удостоился войти в сообщество «пушистых котов», как назвал судейское племя великий Рабле. А вот Бернхарду Шлинку довелось четверть века быть федеральным судьёй в Кёльне. Как отразилась эта деятельность на его творчестве, предстоит решать читателю.
Из биографии писателя
Бернхард Шлинк родился в июле 1944 года в Билефельде, но в двухлетнем возрасте с родителями переехал в Гейдельберг (Хайдельберг, как произносят немцы). Здесь прошли его детство и юность, а потому этот город и его окрестности он считает своей малой родиной. Семья его принадлежала к немецкой интеллигенции. Дед по отцовской линии был профессором Дармштадского высшего технического училища, дед по материнской линии – швейцарским издателем. Отец Бернхарда – профессор теологии, лютеранин. Во время нацизма ему запретили преподавать из-за принадлежности к оппозиционной режиму церкви Мартина Нимюллера. В Гейдельбергском университете он создал и возглавил Институт экуменической теологии (экуменизм – движение за объединение всех христианских церквей). Мать Бернхарда – протестантка кальвинистского толка.
Сын, однако, сделал своей религией учёбу, особенно привержен был литературе. У него были прекрасные учителя, один приобщил его в 14-15 лет к Достоевскому, Толстому, Диккенсу, Стендалю, Бальзаку, другой привил интерес и любовь к английскому языку. А потом выяснилось, что любимый учитель был эсесовцем. Подобные болезненные открытия озадачили многих его сверстников-немцев; факт, что любимый человек мог быть запятнанным, аукнется во многих его книгах.
Окончив классическую гимназию, Шлинк поступил на юридический факультет в Гейдельберге, где преподавали как бывшие активные приверженцы нацистского режима, так и их противники, вернувшиеся из эмиграции. Через два года он перевёлся в берлинский Свободный университет, защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. В 1982 году он получает должность профессора Боннского университета. В 1988 году его избирают членом Конституционного суда земли Северный Рейн-Вестфалия. Он пишет и издаёт научные работы, иногда переходя на публицистику. В эссе «Право – вина – будущее» (1988) он касается чувства «коллективной вины». Хотя право не признаёт такого понятия, это чувство наложило особую печать на судьбы «второго поколения», как называют в Германии родившихся на исходе или после войны.
Успехи в жанре детектива
Кто бы мог ожидать, что успешный профессор и уважаемый судья поддастся уговорам друга, тоже юриста, Вальтера Поппа, и они в 1987 году, уединившись, за три месяца напишут крутой криминальный роман «Правосудие Зельба». Зельб – частный детектив, скептик с чувством юмора, старый холостяк, заядлый курильщик, любитель выпить и закусить. Его настоящая страсть – шахматы, он дорожит возможностью провести вечерок с друзьями, приятельницей Бригиттой и котом Турбо. В годы нацизма он был прокурором, т.е. запятнал себя, но после войны не вернулся в государственную юриспруденцию, где засели его бывшие коллеги, не только не испытывающие чувства вины, но исполненные обиды за то, что были поначалу уволены. Некоторые даже потребовали от новых властей компенсацию за время «вынужденного простоя» и, видимо, её получили.
Зельб дистанцируется от своих бывших коллег, он по-своему обаятелен, чудаковат и вызывает симпатию читателей, в нём увидели немецкого комиссара Мегрэ. Шлинк решил вернуться к его истории: опубликовал ещё два детективных романа, недавно вышедшие в России в издательстве «Азбука» под не совсем адекватными названиями «Обман Зельба» и «Прощание Зельба». Названия романов детективной трилогии, как заметил переводчик Б.Н.Хлебников, на языке оригинала содержат игру слов, поскольку фамилия главного героя Герхарда Зельба переводится как «сам»: «Самосуд» (Selbs Justiz, 1987), «Самообман» (Selbs Betrug, 1992) и «Самоубийство» (Selbs Mord, 2001). Это настоящие авантюрные детективы с убийствами, аферами, похищениями, в них переплетаются любовь и политика, идеализм и терроризм. Романы на родине автора были отмечены несколькими премиями. Не многим немецким авторам детективов удаётся создавать такие тонкие, такие иронически-саркастичные истории , какие вышли из-под пера Шлинка.
В первом из них мимоходом было брошено: «То, что 1933-1945 годы оставались забытыми, и есть тот фундамент, на котором основано наше государство». О чём это Шлинк? А вот о чём: после войны вплоть до конца 60-х годов в ФРГ предпочитали молчать о преступлениях нацистского периода. Конечно, существовала писательская «Группа 47», которая видела свою задачу в расчёте с прошлым, но их герой был человеком «с тихим голосом», и его не слышали. В ту пору немцам было не до чтения. Нужно было поднимать Германию из руин. Западногерманские власти считали, что время правды ещё не пришло, поскольку она согнёт, придавит, деморализует нацию. Отвечая на вопросы журналиста, Шлинк настаивает на верности такого подхода: «Фундамент ФРГ основан на забвении. Сейчас впервые мы можем вспоминать прошлое без опасения повредить государству». В последующих произведениях Шлинка преступное и позорное прошлое Германии настоятельно стучится в двери памяти.
Грета Ионкис (Кельн).
Профессор, доктор филологии,
член Международного ПЕН-клуба.
