«Господин Оформитель», или Печальный пророк

IF: Нина Мазур (Ганновер) Март 9, 2016 Искусство 1 Comment 3,237 Просмотры

Связанные статьи

Преамбула.

Этой статьей открывается новый цикл «Европейский театр сегодня. Персоналии», который ставит перед собой задачу познакомить (или продолжить знакомство) читателя с некоторыми наиболее яркими личностями в театральном мире сегодняшней Европы.

Старая истина: « в капле отражается океан». Так и работе каждого творца отражается бурная, противоречивая, часто опасная и неизменно влекущая своей загадочной глубиной стихия нашего времени.

Кто он? Факты.

Его имя — Ромео Кастеллуччи. Он родился в Чезене в 1960 году. Окончил отделение сценографии и живописи Академии изящных искусств в Болонье. С 1980 года работает как театральный режиссер. В 1981 году вместе с Клаудией Кастеллуччи и Кьярой Гвиди основал театр «Общество Рафаэля» (“Socìetas Raffaello Sanzio”), но занятия живописью не оставлял, создавал выставки. С тех пор Кастеллуччи осуществил много постановок как автор, режиссер, сценограф, художник по костюмам и по свету, звукорежиссер. Его знают в Италии и за рубежом как режиссера, стремящегося к тотальному воздействию театра на аудиторию. Часть зрителей преклоняется перед ним, часть категорически не приемлет… Но это не помешало Кастеллуччи написать целый ряд теоретических статей о театре, базирующихся на личном творческом опыте.

Среди первых спектаклей Кастеллуччи выделяется «Санта-София — Кхмерский театр» («Santa Sofia — Teatro Khmer», 1986). Вскоре Ромео Кастеллуччи и «Общество Рафаэля» концентрируются на ближневосточной культуре; появляются такие спектакли как «Нисхождение Инанны» (“La Discesa di Inanna”, 1989), «Гильгамеш» (1990), «Исида и Осирис» (1990).

Затем Ромео Кастеллуччи обращается к европейской классике: «Гамлет. Неистовая внешняя сторона смерти моллюска» по Шекспиру (“Amleto. La veemente esteriorità della morte di un mollusco”, 1992), «Орестея. Органическая комедия?» по Эсхилу (“Orestea (una commedia organica?)” 1995), «Юлий Цезарь» по Шекспиру (1997).

Дальнейший путь творчества приводит Кастеллуччи к музыкальному театру; он ставит вокально-инструментальный концерт «Путешествие на край ночи» (“Voyage au bout de la nuit”) по произведению Луи-Фердинанда Селина и «Поединок» (“Il Combattimento”) на музыку Клаудио Монтеверди и Скотта Гиббонса.

Наконец, Кастеллуччи обращается к мифам и ритуалам. В 2001 году он пересматривает древнегреческую трагедию, помещая ее в современное обрамление и меняя ее структуру.

В 2002 Кастеллуччи создает цикл “Tragedia Endogonidia” (т.е. «Трагедия, рождающаяся изнутри») — цикл из десяти спектаклей-эпизодов, соответствующих десяти европейским городам, сопродюсерам постановок (проект финансировался культурной программой ЕС). Это были: Авиньон (Авиньонский фестиваль 2002 года), Берлин (Hebbel Theater), Брюссель (“Kunsten Festival des Arts”), Берген (Международный фестиваль Бергена), Лондон (LIFT — Лондонский международный театральный фестиваль), Париж (Одеон — Театр Европы и Осенний фестиваль), Рим (фестиваль “Romaeuropa”), Страсбург (“Le Maillon” — театр Страсбурга), Марсель (театр “Les Bernardines”). Кастеллуччи создал спектакль нового типа: открытое представление, находящееся в движении как живой, логически устроенный, функционирующий организм.

И – неожиданно – новый поворот: эпическое полотно сменяется спектаклем “Hey girl!”, полным загадочных образов, которые дают абсолютную свободу фантазии зрителя

Ромео Кастеллуччи никогда не меняет свой творческий коллектив – это всегда «Общество Рафаэля». Все его работы поставлены только здесь, — очевидно, доверие соратникам и единомыслие, проверенное временем, имеют для него самодовлеющее значение…

В 2005 году Ромео Кастеллуччи возглавил театральную программу 37-й Венецианской биеннале, которой он дал название «Помпеи. Роман о прахе». Главная идея программы – переосмысление понятия «представление», создание новой концепции театрального зрелища, нового театрального языка, далекого от традиционности.

Ромео Кастеллуччи не чужд и педагогической деятельности: он часто читает лекции и участвует в семинарах по теории драмы в театральных и университетских центрах Европы. В 2005-2006 гг. он преподавал режиссуру в венецианском университете. Вот перечень его последних книг по теории театра: «Театр „Общества Рафаэля“» (2001), «Риторика. Мене, текел, перес» (2000), «Эпопея праха» (“Epopea della Polvere”, 2001), «Путники материи» (“Les Pèlerins de la matière”, 2001)

По-прежнему влечет Кастеллуччи изобразительное искусство: он подготовил в Италии целый ряд персональных выставок: в Палермо, Болонье, Сиене и Риме.

Естественно, кинематография тоже не обделена вниманием Кастеллучи; он- автор видеофильмов «Ромул и Рем» (“Romolo und Remo”), «Отверженные» (“I Miserabili”), «Мартирион», «Интерферон», «Эпитафия» и черно-белой короткометражки «Брентано».

Остается перечислить награды Ромео Кастеллуччи: специальный приз UBU (итальянская театральная премия) за стойкость, присужденный после отмены министерской дотации «Обществу Рафаэля»; призы UBU разных лет — за «Юлия Цезаря», «Генезис», “Tragedia Endogonidia”, за театральную программу Венецианской биеннале; Европейская театральная премия — «Новая театральная реальность» (2000), «Золотая маска» на фестивале театра двух Америк в Монреале за «Орестею», приз за «Генезис» как лучший иностранный спектакль на театральном фестивале в Дублине. Титул Кавалера Ордена Искусств и Литературы был присужден Ромео Кастеллуччи в 2002 году Министерством культуры Франции.

Что он делает? Впечатления.

Ромео Кастеллуччи ведет жизнь затворника, его основная творческая площадка — театр «Общество Рафаэля» в итальянском городке Чезена.

Но волнуют режиссера отнюдь не частные проблемы; он мыслит глобально, и жанр, в котором он работает, — трагедия. Не случайно один из своих сценических циклов, посвященный городам Европы, он назвал «Трагедия, рождающаяся из самой себя».

Спектакли Кастеллуччи буквально причиняют боль (быть может, катарсис?) не только агрессией звука и света, не только энергетической мощью актеров, но и странной, фантасмагорической красотой, и дерзостью выхода за пределы дозволенного. Запретов для Кастелуччи не существует, его постановки похожи на визуальные произведения арт-модерна. Это — «театр художника». Значимо лишь пространство, но не время; лишь ритм, но не сюжет; лишь тело, но не движение…

«Слова в театре меня не интересуют, — только речь, — говорит Ромео Кастеллуччи. — Природа театра не в том, чтобы быть лишь ответвлением литературы. Это искусство плоти, искусство самое близкое к жизни, искусство самое опасное».

Да, спектакли Кастеллуччи опасны, это чувствуешь всем своим существом. Его мир – «сон разума, порождающий чудовищ». В социальное переустройство общества режиссер не верит, и спасения с этой стороны не ждет.

Значит, человечество обречено, и надежды нет?

Кастеллуччи предлагает нам пройти все круги ада, увидеть чистилище и рай, — быть может, тогда мы сможем найти ответ…

Сценическая фантазия на темы «Божественной комедии» Данте была создана Кастеллуччи специально для Авиньонского фестиваля и показана там же.

«Ад» Кастеллуччи не спутаешь с Дантовым, здесь нет личностей, — только толпа. Этот ад чудовищно, поразительно красив, — и столь же ужасен… Псы, вгрызающиеся в человека, и этот человек не кто иной, как сам Ромео Кастеллуччи; одинокий храбрец, карабкающийся по отвесной стене; малыши, играющие в стеклянном кубе; танцующие пары, шепчущие слова любви, — и внезапно перерезающие друг другу глотку; белый рояль, пылающий как факел, и белый конь, — уж не тот ли, апокалиптический?…

«Се конь блед,

И всадник на нем бледный,

И имя ему Смерть…»

Обитатели Ада безымянны, имя им – легион…

И только один персонаж «Ада» имеет лицо и имя: это Энди Уорхол, кумир поп-арта, — главный дьявол в аду…Онпоявляется из изуродованного, — очевидно, после страшной аварии, — автомобиля (буквальная демонстрация «бога из машины»), а над ним в вышине, на последнем этаже Папского дворца, загорается слово etoiles (звезды). Затем буквы с оглушительным грохотом падают по одной, вместе с мониторами, где они «обитали», и остается только toi (ты).

Жан-Поль Сартр считал, что «ад — это другие». «Ад – это мы», – говорит Кастеллуччи…

А что же тогда «Чистилище»? Это наша повседневная жизнь

Мы видим застекленную со стороны публики квартиру; здесь живут мать, отец и ребенок, одинокий и страдающий в своем мире-«аквариуме». Семья погружена в молчание как в предчувствие беды, и невысказанные фразы плывут на экране в виде строчек. Имен у этой троицы нет, они названы Первая звезда, Вторая звезда, Третья звезда. Садистская жестокость отца, жертвенная пассивность матери, кроткое всепрощение сына, — аллегории почти библейские…

Остается последняя надежда – «Рай».

Но туда войти нельзя…

Через круглое оконце в стене заброшенной церкви селестинцев, став на колени (отверстие расположено низко), можно только заглянуть в пространство, залитое водой и полное прекрасным и печальным светом. Одинокий полусожженный (уж не ли адским пламенем?) белый рояль, тихая светлая музыка и легкие порывы потустороннего ветра, — он вздымает нечто черное, похожее на крыло ( но почему черны ангельские крылья?), и влажные брызги касаются наших лиц в окне…

Рай как небытие, рай как покой… Но – не для нас, — говорит Ромео Кастеллуччи.